Илья Рясной - Правила отражений

- Да, это вам демократия нужна, - усмехнулся я.

- А что это такое? – заинтересовался кибермастер.

- Власть народа. Когда управляют избранные народом. На основании голосования. Каждый гражданин – один голос.

Кибермастер ошарашено посмотрел на меня. На Мордории никогда не было ничего подобного. Самые затейливые властные структуры и невероятные законы были в изобилии. Но никто не додумался до такого, чтобы один гражданин – один голос, звучавший в решениях глобального масштаба.

- Потрясающе, - покачал головой Бур Котеус. - А можно поподробнее.

По мере моего изложения его глаза всё больше горели нездоровым блеском.

Сама идея заворожила его. Саморегулирующаяся низкоэнергетичная управляющая система, способная гармонизировать общество. Почему это прошло мимо его планеты? Это какие же райские кущи замаячили впереди! Переубедить его мне не удалось. Он стал одержимым. Он считал, что можно создать совершенное общество, всего лишь сформулировав на словах его основы. И тогда всё образуется само собой. И горько ошибался. Как и все, движимые благими побуждениями, но идущие кривыми дорожками…

Через несколько лет после того исторического визита наши учёные мужи объявили, что расход кристаллов мистериума оказался слишком велик. В исследованиях этого вещества достигнуто много, но предстоит достичь ещё большего. А поэтому пора снаряжать на Мордорию новую торгово-дипломатическую экспедицию.

Поскольку планета числилась проблемной, а мы с Абдулкаримом единственные из дипкорпуса Великого Предиктора побывали здесь, нам это дело и поручили.

И вот через пять лет я снова здесь. На планете произошло какое-то потрясение. Мир, и тогда казавшийся достаточно странным, вдруг понёсся вообще неизвестно куда. На него легла печать запустения. Это было заметно хотя бы по жалкому параду, от которого, я уверен, хозяева с удовольствием отказались бы, но он был вбит в межзвёздный дипломатический пакт, ратифицированный Мордорией. И соблюли туземцы протокол вовсе не из уважения, а для галочки.

- Роту почётного караула вы тоже взяли в аренду? – не выдержав, ехидно поинтересовался я.

- Ну как вы такое могли подумать! – возмутился титулярный бюрократ Лей Лютус. – В республике всеобщего сободоизъявления нет никаких пережитков, типа рот почётного караула. Это мы нанимаем в массовку студентов и людей, для которых не лишним будет заработать пару бронзовых штукляков.

- Потрясающе, - покачал я головой.

- Мы тоже вдохновлены нашими успехами! Ведь теперь на планете власть народа. А не проклятый Единый Статус. Мы избавились давно от родимых пятен, - воодушевлённо завёл титулярный бюрократ. – У нас всё новое. Общество. Люди. Названия.

- И как вы называетесь теперь? – спросил я.

- Демократура! – торжественно изрёк чиновник, и у меня почему-то земля качнулась под ногами…

***

Трёхкомнатные дипломатические апартаменты были теми же, что и в прошлый раз. Вот только куда-то делась мебель с позолотой и бронзовые дверные ручки. Теперь здесь царил незамысловатый спартанский быт – шкафы из фанеры и древесностружчатых плит, скрипящие стулья с продавленными подушками, метровый экран телевизора с паутиной трещин. И вместо мраморной ванной с восемью режимами вибраций и инфракрасным оздоровительным устройством был гофрированный шланг душа под потолком. А на стене рядом с вентилем висела пластиковая табличка, уведомлявшая, что солидарным голосованием городского Демократурата в целях оптимизации условий существования широких народных масс, уравнивания прав и борьбы с жизненными излишествами горячей воды нет и не будет.

Нам выделили самовозку – такой тяжёлый чёрный автомобиль, просторный, напоминающий земные лимузины пятидесятых годов двадцатого века. Мотор этого древнего агрегата вечно кашлял и не к месту глох. В салоне стоял запах картошки и самогона, на вопрос, откуда он взялся, водитель Тит Скотус как-то тупился и пожимал плечами – я не я и лошадь не моя. Похоже, он использовал машину в свободное время для работы на так любимых мордорианами пригородных земельных участках.

Титулярный бюрократ – восторженный, назойливый и вечно назойливо повторяющийся, как заезженная пластинка, по поводу ужасных старых времён и блестящих времён новых, проведя нас по нашим апартаментам, гордо произнёс:

- Скупо, с достоинством, высокодуховно, чтобы не отвлекать сознание гостей на неуместную роскошь быта. Так и задумано.

- Не то, что в старые времена Статуса, - кивнул я.