Рус Агишев - Скитание некроманта (СИ)

С той поры не было больше у пана врага страшнее, чем казак гордый! Свирепым волком он рыскал по поместьям и спасал заблудшие души, лютым медведем настигал войско ляхское...".

Килиан брел по лесу, сгибаясь под тяжестью собранного оружия. Огромный узел из чей-то окровавленной гимнастерки сильно давил на плечи, от чего каждый встречающийся на тропинке подъем становился для него мучительным испытанием. Наконец, впереди показались развалины церкви и маг прибавил шаг.

- Петро! Это я, смотри не пульни со страху! - радостно закричал он, сразу же забыв обо всех опасностях. - Я дома!

Узел с оружием упал на землю и спина с облегчением разогнулась.

- Ты где там, взводный! - уже с некоторым беспокойством, крикнул Килиан. - Выходи!

Вновь в ответ не раздалось ни слова. Почуяв неладное, маг перевесил автомат из-за спины и взвел затвор.

- Кто тут у нас спрятался? - вопросительно пробормотал он, осторожно сканируя окружающее пространство. - Я иду искать.

Все вокруг, в мгновение ока покрылось легким маревом. Контуры окружающих предметов - кирпичных стен церкви, деревьев, кустарников- выступали размытыми линиями перед глазами мага. Он напряженно всматривался вокруг, пытаясь найти следы живых существ.

- Петр! - одновременно продолжал он кричать. - Где ты?

Килиан несколько раз обошел вокруг церкви, но так никого и не нашел. Трава, где лежал его товарищ, была лишь слегка примята и ничего не указывало на то, что здесь были враги. Наконец, он толкнул скрипучий метал дверей и сразу же увидел лежащего на куче кирпичей друга.

- О, мой бог! - непроизвольно вырвалось у него.

Маг осторожно перевернул его на спину и пристроил у стены, как раз напротив дверей. Петр тяжело дышал, лоб его был покрыт испариной, словно он только что вышел из бани.

- Да, ты, брат, кажется горишь весь, - пробормотал Килан, убирая со лба руку. - Уж не огневица ли к тебе пришла? Не дай Митра нам такую напасть! Давай-ка, посмотрим на твою рану.

Достаточно было бросить лишь беглый взгляд на отвратительно выглядевшую рану, чтобы стало ясно - если срочно не предпринять каких-либо экстренных мер, то Петру жить останется не долго. "Что же делать? - мучительно думал он. - Если бы здесь был хоть один лекарь, пусть даже самый плохонький. Да, я был бы рад и недоучке из лекарской школы! Где же его здесь взять?! Может попробовать самому?". Килиан с сомнением посмотрел на рану... Вокруг небольшого входящего отверстия, сильно выделявшегося багровым цветом, свисали начинавшиеся отслаиваться кусочки почерневшей кожи.

"Это точно огневица! - с ужасом убедился Килиан. -Но, почему так быстро? Ведь вчера этого еще не было. Как же такое могло произойти?! Надо решаться, или будет поздно". Он с решимостью разрезал гимнастерку и осторожно освободил бок Петра от ткани. Потом пришел черед и остальной одежды, которая с такими же почестями покинуло принадлежащее ей место.

- А вот теперь и попробуем! - дрожащим голосом произнес Килиан, медленно простирая руки над лежащим телом.

Не смотря на страх и неуверенность в своих силах ему удалось практически мгновенно настроиться на нужный лад. Предметы вокруг него сначала начали расплываться, а потом медленно растворяться в быстро сгущавшейся темноте. Неподвижное тело, наоборот, приобрело пугающую четкость черт, словно гротескный художник, убедившись в несовершенстве контуров человеческого тела, взял и обвел его ярко черной линией. В его боку ослепительно расцветал огненный цветок, пламя которого осторожно охватывало туловище и приближалось к голове. Килиан, вдруг, отчетливо понял, что если огонь дойдет до головы, то друга уже ничего не спасет. Его захлестнуло такое отчаяние, что слезу сами брызнули из глаз и светлыми струйками потекли по потемневшему лицу.

Перед его взором замелькали страшные картинки: обезображенное и гниющее тело, царапающее землю; перекошенное болью лицо Петра, взывающее о помощи...

- Нет! Нет, - рыдал он, чувствуя, что не в силах ни чем помочь. - Это не должно быть! Не должно быть. Пусть лучше я. Забери меня к себе! Я сильнее, быстрее и крепче, чем он. Я тебе там пригожусь! Возьми лучше меня к себе!

Странная эта была речь, которая была больше похоже на молитву отчаяния. Но вдруг, что-то вокруг изменилось... Страх и отчаяние, боль и ужас начали медленно покидать Килиана. Ему показалось, что живительный дождь света пролился на него и очистил его душу от всего темного и тяжелого. С пальцев потянулись небольшие, практически крошечные струйки энергии, которые жадно впитывались в открытую рану. Отслоившиеся черные кусочки кожи на глазах превращались в живую плоть и стягивались, не оставляя на человеческой кожи ни следа.