Рус Агишев - Скитание некроманта (СИ)

Первым не выдержал Пелту Дарин, резво вскочивший со своего места. Взгляд его был устремлен туда, где стоял растерянный король.

- Ваше Величество, это правда? - обвиняющее спросил он. - Вы, действительно, занимались проклятым искусством?

- Я. Я не понимаю о чем вы говорите, - дрожащим голосом пробормотал Мореот Второй. - Каким еще проклятым искусством?!

- Вот видите! Видите! - закричал лорд-канцлер. - Он морочит вам голову... Смотрите, как дрожат его руки! Это душа, проданная Каину, говорит за него!

Руки у короля, действительно, ходили ходуном. Пытаясь унять дрожь, он неловко спрятал их в широкие разрезы камзола.

- Лорд-канцлер, это очень тяжелое обвинение! - с сомнением в голосе, заговорил первый магистр. - И вы нам, так и не предоставили ни одного доказательства виновности короля в данном преступлении. У вас есть, что еще сказать, прежде чем вас выпроводят отсюда?!

Марите с презрением оглядел огромный зал и, заложив руки за спину, произнес:

- Да, мне есть, что показать Верховному Конклиту... Керн, тащи сюда камердинера!

Через мгновение из-за дверей, которые, по-прежнему, охраняли четверо огненных магов, вылетело скрюченное тело.

- Вставай, мешок с дерьмом! - лорд-канцлер с чувством ударил по телу ногой. - Вставай, тебя хочет услышать Верховный Конклит! Гордись, ведь еще ни один простолюдин не удостаивался чести обращаться к собранию магов!

Человек стал осторожно вставать с карачек, продолжая боязливо закрывать голову руками. Он с испугом смотрел по сторонам и шарахался от каждого шороха.

- Смотрите, уважаемые магистры! - показывая на него рукой, закричал Марите. - Вот мое доказательство! Это камердинер короля! Его самое доверенное лицо на протяжении почти двадцати лет. Он ему полностью доверял и делился с ним своими самыми сокровенными тайнами. Спросите его сами и вы все узнаете!

Магистры вставали с мест, стараясь лучше разглядеть забитого человечка.

- Назови свое имя! - приблизился к нему Пелту Дарин.

- Я... Маста Кей, - заикаясь, прошептал человек. - Я камердинер его королевского величества последние двадцать лет.

Первый магистр с ужасом смотрел на него и с трудом узнавал. Прежде холеный придворный, с большим пиететом относящийся к своей внешности, выглядел совершенно разбитым и дряхлым стариком.

Тяжелый сапог, густо намазанный дурно пахнущим гуталином, смачно приложился по животу.

- Ну что, дальше будешь тут ваньку валять! - заорал усатый следователь, наклоняясь к отлетевшему в дальний угол телу. - Ты свои россказни для лагеря побереги! Если повезет...

- Ха! Эта гнида твой сапог кровью запачкала! - очнулся, наконец, второй, до этого наблюдавший молча. - Смотри-ка, нутро, кажись, уже отбили, а все молчит! Упертый, падла. Знаю я таких, до последнего хайло свое не раскроет.

Первый задумчиво оглядел свой сапог и тщательно протер его ветошью.

- Да уж. Молчаливый попался, но это ничего и не такие у нас говорили, - недовольно пробормотал он. - Это, Павлуша, как грибочки собирать.

- Какие-такие грибочки, Никанор Васильевич? - удивился второй следователь, выскочившей присказке. - Что-то я не слышал.

Напарник его, зрелый уже мужик, усмехнулся в усы и говорит:

- Так, слушай. Грибы, они ведь разные бывают. Ну там могут и с червоточинкой попасться, и с треснувшей ножкой или шляпкой. А бывает и красавца белого найдешь! Сам богатырь, без единой трещинки, крепенький такой... Увидишь его и диву даешься, как это он такой вырос в лесу?!

- И, что? - недоуменно спросил молоденький особист. - Хорошие грибы, плохие грибы.

- А то! - покровительственным тоном продолжил Никанор Васильевич, откидываясь на спинку стула. - Гриб, если уж ты его в корзинку положил, все равно пойдет на щи или в пироги! Понял, Емеля?!

Посмотрев на соседа, он разъяснил:

- Человек тоже, как гриб, бывает и с червоточинкой в душе... Размазня... Тронешь его, а он в слезы или того хуже в штаны... Противно даже! Тьфу! Руки об такого марать не охота! А встречаются и такие вон, как эти... Орешки, хрен расколешь! Но, все они, Паша, все они через нас пройдут! Всех их, мы в бараний рог согнем! Давай-ка, ты его теперь а то я утомился слегка.

- Сейчас, сделаем, - довольно прогудел молодой. - Все расскажет, как миленький.

В этот момент зашевелился задержанный, до этого лежавший окровавленной кучей. Он с трудом, по стенке, встал и, подняв голову, с ненавистью уставился в следователей.

- Что, сынки, слабоваты оказались?! Силенок маловато-то красного командира расколоть?! - хрипло рассмеялся бывший комбат бывшей сто семнадцатой стрелковой дивизии.