Олег Якубов - Михайлов или Михась?

— То самое, мой друг, то самое, — ответил адвокат. — А вы, судя по всему, здесь впервые. Ну что ж, я покажу вам сейчас Ватерлоо, и вы увидите то самое место, откуда Наполеон руководил своим знаменитым сражением.

Мне не терпелось начать с ним разговор, ради которого я примчался в Брюссель, и я уже проклинал себя за то, что затеял эту историю с трубкой, за свой вопрос по поводу Ватерлоо. Теперь интервью как бы отодвигалось на второй план, и Манье явно вошел во вкус гостеприимного хозяина. Оставалось лишь терпеть и надеться, что в домашней обстановке он будет поразговорчивей и мне удастся узнать какие-нибудь подробности о деле Михайлова, которых еще никто не знает. Мы въехали в поселок, остановились у края ратного поля, потом мне была продемонстрирована таверна, в которой Наполеон ежедневно вкушал столь любимый им луковый суп. Попутно я услышал занятную историю о том, что здесь ежегодно собираются многочисленные знатоки и исследователи битвы под Ватерлоо. Они облачаются в мундиры солдат и офицеров того времени и устраивают спектакль, имитирующий историческую битву. Несколько лет назад человек, который во время сражения исполнял роль Наполеона, так вошел в образ, что от волнения с ним случился инфаркт и он, несчастный, скончался прямо на поле этой театрализованной битвы.

Но наконец мы въехали в поместье. На его территории, как рассказал Манье, находятся замок начала ХIХ столетия, два дома, лесные угодья, озера, протекает река, есть поля для игры в гольф и для выездки лошадей. Я понял, что семейству Манье, сколь бы многочисленным оно ни было, здесь не тесно. Мы вошли в дом. Стройная супруга адвоката внесла в комнату серебряный поднос, на котором стояли фужер с каким-то янтарного цвета напитком и огромный стакан, до краев наполненный водкой.

— Прошу вас — аперитив, — нараспев произнесла мадам Манье.

— Мне крайне неловко, мадам, но я не пью водки, — извинился я.

Она удивленно вскинула брови.

— Но муж сказал мне, что у нас в гостях будет русский. Я читала русских классиков, там, в их книгах, все пьют водку… — Ее тон был даже не удивленным, а, скорее, обиженным, она явно не понимала, как посмели русские классики ввести ее в заблуждение.

Потом я был приглашен осмотреть картины, после чего мне были продемонстрированы коллекции часов и трубок — действительно изумительные. «Культурная часть» завершилась музицированием — хозяин дома исполнил небольшую сонату Грига и, закрыв крышку старинного рояля, пригласил меня в столовую. Официант, специально приглашенный из ресторана, укладывал на мою тарелку кусок отварной форели, священнодействуя блестящими приборами, более напоминающими хирургические, нежели столовые. Наконец мы снова вернулись в гостиную, нам подали кофе, Манье закурил толстенную «гавану», я — трубку и тотчас извлек диктофон, намекая тем самым, что пора уже перейти к основной части нашей встречи. И тут Манье меня огорошил.

— Вы были у меня в офисе, познакомились с моим поместьем, — сказал Манье. — Я полагаю, что у вас достаточно впечатлений, чтобы написать прекрасную статью.

— Я действительно получил сегодня массу интересных впечатлений, господин Манье, — ответил я как можно более вежливым тоном. — Но меня-то интересует прежде всего дело Михайлова.

— Ах, вот оно что, — произнес адвокат. — Ну что ж, извольте.

Адвокат КСАВЬЕ МАНЬЕ:

Я не считаю это дело уголовным, ибо следствие не располагает никакими доказательствами вины господина Михайлова. Да, досье в значительной части засекречено, но поверьте, это лишь ловкий ход следователя Зекшена и прокурора Кроше. Именно засекреченность досье позволяет им беспрестанно твердить о появившихся новых обстоятельствах в деле и на этом основании просить Обвинительную палату о продлении заключения для господина Михайлова. Не в моих правилах осуждать или обсуждать решения судебных инстанций, моя задача бороться с несправедливыми, противозаконными решениями. И все же я сейчас изменю своему принципу и скажу то, что, на мой взгляд, является самым главным: прошу вас запомнить — НИ СЛЕДОВАТЕЛЬ, НИ ПРОКУРОР, НИ ДАЖЕ ОБВИНИТЕЛЬНАЯ ПАЛАТА НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ОЛИЦЕТВОРЕНИЕМ ДЕМОКРАТИИ. ДЕМОКРАТИЮ В ПРАВОВОМ ГОСУДАРСТВЕ ОЛИЦЕТВОРЯЕТ ОДИН СУД, И ТОЛЬКО СУД. Да, я считаю, что это дело нужно прекращать немедленно и у следствия нет никаких оснований для составления обвинительного заключения и передачи дела в суд. Но если оно все же будет передано в суд, то тогда вы увидите торжество демократии, закона и справедливости.