Олег Якубов - Михайлов или Михась?

— Тогда и я тебе возражу, — огрызался я нахально. — Ты ведь знаешь поговорку о небывалой скупости швейцарцев: «Ни один швейцарец не ляжет спать до тех пор, пока десять раз не пересчитает тот единственный франк, который в этот день заработал».

— Это ты к чему?

— Да к тому, что если решение о высылке из страны уже принято, то его осуществят именно сегодня, в субботу, не дожидаясь начала недели. К тому же отправлять будут только рейсом «Аэрофлота», а не швейцарской авиакомпании, дабы не выкладывать собственные денежки. Ты лучше позвони в аэропорт и узнай, есть ли сегодня аэрофлотовский рейс из Женевы, а если есть, то в котором часу.

Выяснилось, что именно сегодня в Москву летит самолет «Аэрофлота» и до конца регистрации остается чуть менее часа. Я стремглав бросился в свой гостиничный номер за чемоданом, Андрей плелся за мной и уныло бубнил, что не понимает, мне-то для чего лететь именно этим самолетом.

— Эксклюзивное интервью на борту самолета с человеком, которого два года кряду обвиняли в мыслимых и немыслимых преступлениях, а затем полностью признали невиновным, — это же вершина репортерской удачи, — на ходу объяснял я Хазову, беспорядочно запихивая в чемодан вещи и упаковывая компьютер.

В аэропорт я примчался, когда регистрация только-только закончилась. И все же меня зарегистрировали — свободные места были, это в итоге и решило дело.

Закончив свой рассказ, я подозвал все ту же стюардессу Риту, сменившую теперь гнев на милость, и предложил Сергею выпить за его освобождение. Он отрицательно покачал головой и заметил, что в Москву ему лучше прилететь абсолютно трезвым, так как неизвестно, какие сюрпризы там его могут ждать.

— Ну тогда позволь мне одному выпить за твою свободу, — упрямо заартачился я.

Сергей посмотрел на меня долгим взглядом, едва заметно улыбнулся и произнес:

— В таком случае позволь тебе этого не позволить. — Он плеснул водки на донышко рюмки, а доверху — кубики льда.

Самолет мерно гудел моторами, и хотя Михайлов постоянно думал о чем-то своем, на вопросы мои отвечал охотно. Так что задуманное эксклюзивное интервью шло как по маслу. Но потом затрещало, что называется, по швам. Дело в том, что этим же рейсом в Москву возвращались несколько свидетелей защиты, из тех, что в последний день заседания выступали в суде. Сарафанное радио, как известно, вообще самое оперативное, а уж в замкнутом пространстве самолета оно сработало безотказно — о том, что в самолете летит Сергей Михайлов, уже вскоре стало известно всем. В наш салон началось настоящее паломничество. С Натальей Саранкиной, Владимиром Кизяковским, Василием Зиминым Михайлов проработал много лет, не виделись они давно, а во время суда да и после оглашения вердикта присяжных им, понятное дело, пообщаться не удалось. Так что теперь, в самолете, торопились наговориться. Кончилось тем, что стюардесса непререкаемым тоном попросила прекратить хождение по салону и приказным тоном велела всем занять свои места, тем более, что вскоре и посадку объявили.

В международном аэропорту Шереметьево гремела музыка, довольно оживленная и многочисленная группа людей ликовала, поднимая поверх голов какие-то транспаранты и выкрикивая то и дело невнятные приветствия. Это встречали спортсменов, которые, совершив, видимо, поистине гражданский подвиг, умудрились на норвежской лыжне не отстать от каких-то африканцев. Правда, внимание телевидения, представленного вездесущим каналом НТВ, было все-таки обращено к Михайлову. Надо полагать, энтэвэшники получили информацию непосредственно из Швейцарии, от тамошнего своего корреспондента, который накануне днем поторопился «присудить» Михайлову семь с половиной лет тюрьмы (наслушался, видать, доверчивый, Карлу дель Понте), а теперь вот заглаживал собственный промах. Довольно лаконично ответив на вопросы телевизионщиков, Сергей высоко над головой поднял руку с разомкнутыми указательным и средним пальцами — Виктория! И проследовал к выходу. А здесь его уже ждали не менее предусмотрительные друзья, которые, как выяснилось позже, на всякий случай прихватив теплую одежду, встречали в этот день все рейсы из Женевы.

Мы довольно долго ехали куда-то через заснеженную морозную Москву, потом оказались в уютном ресторанчике, где, как я вскоре понял, отмечали день рождения старшей дочери Сергея — Александры. Поначалу родные не хотели справлять день рождения, но кто-то настоял: а вдруг Сергей именно сегодня вернется, вот будет ему сюрприз. И сюрприз получился на славу. Было много тостов, веселья и всего того, что должно быть, когда после долгой разлуки встречаются родные, любящие друг друга люди, твердо верящие, что, несмотря на все невзгоды, они будут вместе.