Вячеслав Вигриян - Гражданин Империи

– Почему ты не сказал? – присев на корточки, Степан рассеянно вертел в руках баллончик ингалятора.

– Вы не спрашивали.

Чтож, и то верно.

– Выходит плод здесь ни при чем?

– Нет, астма у меня врожденная,– Саша с трудом приоткрыл глаза и с вызовом глянул на своего спасителя: – А если бы и сказал – это что-то изменило? Вы бы меня в лесу бросили?

– Нет конечно! – Степан даже оторопел от такого нелепого заявления.– Но если бы я был предупрежден, то дело, возможно, не зашло бы так далеко, и ты не лежал бы сейчас вот так на земле. Приступы часто бывают?

– Не очень.

Видя, что его оппонент начинает потихоньку закипать, Степан ухмыльнулся и поинтересовался с ехидцей в голосе:

– Огурец-то хоть вкусный был?

– Вкууусный,– губы Саши тронула легкая улыбка.– Хотите попробовать? Я его где-то по дороге бросил.

– Нет уж, извольте. Мы люди простые, на колбасе перебьемся,– сказал – и в задумчивости уставился на Сашу: – А ну-ка, эксперт по внеземным растительным формам жизни, проинформируй-ка меня – вонь эта когда выветрится?

Саша замолчал, прикидывая что-то в уме. Наконец, после недолгих раздумий, выдал:

– Через неделю. Может две. Пока плоды на дереве не переспеют. Но нас это не должно волновать. Главное не прокалывать те наросты на кожуре, о которых я вас предупреждал.

Во время их отсутствия, к счастью, никто на поклажу не позарился. Степан мельком проверил содержимое рюкзака, закинул его на плечи и, преодолев сопротивление колючих до безобразия ветвей, выбрался к ожидавшему его Саше. Уходили медленно, не торопясь. Вонь, как ни странно, теперь уже особого беспокойства не доставляла: то ли принюхались, то ли попросту приняли ее, как должное. Есть – ну и пускай будет. Нам, дескать, наплевать. Впрочем, чем дальше они отходили, тем она становилась все менее ощутимой. А через некоторое время исчезла вовсе.

В течение последующих двух суток ничего существенного с ними не приключилось. На ночлег останавливались все в таких же колючих кустарниках, охранно-оборонительные функции которых Степан теперь уже успел ощутить сполна. Пару раз потревожили невиданных ими ранее животных. Те, к сожалению, сразу же исчезли из поля зрения. Быстроногие, приземистые, коренастые, испещренные вдоль и поперек серовато-грязными полосами, с длинной гривой из спутанных рыжих волос, свисающей едва ли не до самой земли, они чем-то напомнили Степану диких монгольских лошадей.

На третьи сутки появился и повод для беспокойства: исчезли ориентиры. Согласно карте, которую Степан запомнил от и до, именно на том месте, на котором они сейчас стояли, должна была нести свои воды небольшая река. Не Дунай конечно, не Днепр, но, тем не менее, не заметить ее просто невозможно. А еще левее, километрах примерно в трех, всенепременно обязан был обнаружиться и дорожный тракт, и мост через эту самую реку. Как быть и в чем прокол? Анализируя в уме весь пройденный ими путь, он досадливо поморщился: гиблых по определению, а то и просто труднопроходимых мест встречалось более чем достаточно. На каком именно отрезке пути дало брешь его хваленое чувство направления, сейчас уже и не скажешь. Впрочем, а может все не так уж и плохо?

– Саша,– подозвал он паренька, и тот немедленно отвлекся от созерцания крупного мохноногого паука, сварганившего паутину буквально перед его носом. И паук, и Саша рассматривали друг друга уже достаточно долго.

– Да. Что случилось?

– Похоже, мы потерялись. Смотри сюда. Вот здесь…– он присел на корточки, смахнул в сторону пласт сухих листьев вперемешку с прелыми и, вооружившись прутиком, принялся рисовать на земле тот участок карты, на котором, по его мнению, они должны были находиться,– река. Рядом, вот в этом месте – мост и дорога. Уяснил?

– Да, вроде бы. А где это?

– ЭТО,– Степан сделал ударение на первом слове и ткнул прутиком ближе к реке,– как раз то место, где мы сейчас стоим.

– Не вижу я здесь никакой реки.

– Правильно. Потому что ее нет. Мы либо слегка отклонились от маршрута либо… забрели вообще невесть куда.

– Теперь понятно. Ты предлагаешь походить поблизости и поискать реку?

Степан, пряча улыбку, согласно кивнул. Паренек впервые назвал его на ты!

– Хорошо, я согласен.

– Ну вот и славно.

Слегка размяв затекшие от долгого сидения на корточках ноги, они двинулись гуськом через рощу стройных высоких деревьев с матово поблескивающей при солнечном свете белесой корой. Кроны их облюбовала стая пестрокрылых птиц. Завидев путников, они устроили такой переполох, что Степан с Сашей, поневоле, ускорили шаг. Через некоторое время вышли к подлеску. Далее, насколько хватало взгляда, простиралась пустошь, буйно поросшая степными травами вперемешку с низкорослыми корявыми кустарниками. А чуть правее – рукой подать – змеилась та самая искомая дорога.