Максим Дымов - Приговорённая

В арку вбежали те двое мужчин, что ушли ранее, а с ними Край. Не успела Кира узнать кого-либо из них, как в здание в дальнем конце двора напротив, ударил зажигательный снаряд. Огненная вспышка залила квартал, Кира почувствовала волну сильного жара, свалившую её на спину и мерзкий химический запах вперемешку с запахом гари. Когда огненное облако рассеялось, остатки четырёхэтажного здания, в которое угодил снаряд, пожирало ослепительное пламя. Пылали и нижние этажи трёх соседних многоэтажек. Сквозь шум дождя слышались вопли тех, кого заживо пожирало адское пламя. Вновь совсем близко грянули два взрыва, отбросившие уже бездыханное тело Алима вглубь арки, а остальных осыпав осколками кирпича камней и стёкол. Кира только почувствовала удар в левое ухо. Вспышка в глазах, гул в ушах, а затем – пустота…

Ветер доносил мелкие холодные капли дождя. В темноте слышались отдалённые голоса и частые хлопки лопастей вертолёта. Вдруг несколько ударов по щекам и знакомый голос: «Эй! Кира! Ты слышишь меня?»

Кира открыла глаза. Она лежала на пороге подъезда какой-то многоэтажки, всё ещё было темно. Рядом сидел Край. На нём был надет толстый кожаный жилет с мелкими стальными пластинами, напоминающими чешую. На жилете закреплён короткий меч сбоку, на передних лапах – стальные когти, лезвия которых сейчас были подняты вверх, чтобы не цепляться за землю.

Девушка приподнялась на локтях. Не было слышно стрельбы и взрывов, только капли дождя, стучащие по асфальту, да шум вертолёта, кружившего где-то неподалёку.

– Не бойся, всё закончилось, – негромко произнёс Край. – Уже рассвет через пару часов.

– Как это? Ведь только стемнело, – недоумённо спросила она, встав на ноги. Тут же закружилась голова, потемнело в глазах, и она опять едва не упала.

– Сядь, сядь.

Кира присела на ступеньки, обхватив голову руками, и почувствовала, что голова её забинтована.

– Ты приходила в себя, не помнишь? Как убегали от обстрела по крыше, танки Легиона, как их коктейлями забросали? Как самолёт Альянса рухнул рядом с нами? Кстати, тогда ты и потеряла сознание второй раз.

После этих слов Кира вспомнила, как они в полумраке бегали по крышам, а всадники на орлах обстреливали их. Вспомнила улицу, залитую огнём, в котором ползла вражеская бронетехника, глохла и загоралась, поднимая столбы дыма. Как барахтались в предсмертных муках горящие солдаты Легиона. Вспомнила падающий бомбардировщик Альянса с пылающим хвостом, рухнувший прямо на тротуар, затем вспышку и сильный удар.

Всё тело девушки ломило. При каждом движении ощущалась боль.

– В этот раз они перегнули палку, думаю, Альянс объявит зачистку, – говорил монотонно Край. – Я только пару раз видел такую бойню, включая сегодняшний.

Кира сидела молча, перебирая воспоминания о сегодняшнем дне, вспоминала лицо Алима, но никак не могла вспомнить. Ещё раз вспомнила весь ночной кошмар, в котором с каждой минутой возникали всё более конкретные детали. Странный контраст в этом мире – то безжизненные руины, где за несколько дней можно никого не встретить, то вот такая мясорубка.

До рассвета Кира и Край никуда не уходили с этого места, девушка переваривала пережитое, а норт, похоже, вспоминал тех, кого сегодня потерял, опустив голову и неподвижно уперев взгляд себе под ноги…

Рассвело незаметно. Небо, очистившееся от туч, едва заметно синело. Стали видны силуэты дальних зданий и деревьев, различимы мелкие детали, синева отразилась в лужах, в мутных стёклах Птицы, щебеча, закружили над деревьями, будто бы ничего и не было, будто костлявая не увела за собой сотни жизней этой дождливой ночью, будто в десятках семей не будет траура, и сырая земля не примет сегодня тела погибших за Альянс, а погребальный огонь не взметнёт над землёй дым и прах воинов Легиона. Сейчас бы больше подошло холодное туманное утро, но природа словно напоминала, что ещё есть жизнь на этой богом покинутой земле, на этом многострадальном голубом шарике, где теперь ценность жизни была, как никогда, высока. Мы начинаем ценить жизнь тогда, когда приближается угроза её исчезновения.

На улицах воцарилась унылая картина, сжимающая душу. Изувеченные тела бойцов Альянса – людей нортов и представителей других рас, очень похожих на людей, складывали рядами около грузовиков, над многими телами рыдали жёны матери, угрюмо опускали головы товарищи. Из проулков и дворов на носилках выносили убитых и раненых, среди которых оказалось много солдат армии Соколовска. Тела легионовских воинов складывали в грузовики, сваливая друг на друга. Хоть это и неуважение памяти павших (пусть и врагов), но какое уважение к тому врагу, который поставил все остальные расы ниже грязного скота?