Александр Гарин - S-T-I-K-S. Черный заповедник

Но хуже всего, что она понятия не имела, куда идти теперь, когда разведчики доставили своих подопечных в безопасное место, и их добровольная моральная ответственность будто бы заканчивалась.

Однако, похоже, что у самих разведчиков имелось собственное мнение на этот счет.

— Ну, и куда нам щас податься? — деловито и довольно кстати озвучил мысли девушки Егорыч. Пенсионер и бывший алкоголик, несмотря на все тяготы пути, за последнее время как-то подтянулся и даже помолодел. Теперь он к удивлению не выглядел таким дедом, как раньше. — Есть у вас какие-то гостиницы? Хотя у меня денег-то нет…

Вадим, который уже привычно нес два рюкзака — за себя и за брата, считая, что живой капризный груз куда тяжелее, поддернул съезжавшую с могучих плеч поклажу.

— Мы тут подумали, — младший разведчик покрутил носом и потер отмороженную щеку о плечо. — Первое время вам лучше будет остановиться у нас. Дом большой, места хватит. Зарегистрируетесь, встанете на учет, подадите заявку на работу… А там будет видно.

Яна и Егорыч переглянулись.

— А это будет удобно? — осторожно переспросила девушка, втягивая руки в рукава. — Ваши родственники…

— У нас здесь из родственников одна Надька. Моя жена, — Серега снял с загривка ноющую девчонку и взял ее на руки, давая обнять себя за шею. — А она сама давно просила взять в дом хоть квартирантов. Мы уходим надолго, и ей одной скучно… а иногда даже страшно. Надька почему-то боится темноты.

— Почему-то, — без выражения повторил Вадим.

Серега философски поднял брови.

— С того случая прошло много времени. Можно было бы уже и… Ладно, — он переменил руку, на которой восседала закутанная в хорошую, почти новую шубку девочка. — Не верите — спрошу у жены при вас. Надька — не конформистка. Если ее что-то не устроит — она скажет прямо.

— Это точно. Она скажет.

— Блин, и с того случая тоже прошло много времени, — Серега треснул по плечу брата, у которого были заняты обе руки, вследствие чего он никак не мог ответить тем же. — Мог бы уже не вспоминать на людях.

Вадим снова поддернул рюкзаки.

— Я ничего не вспоминал.

— Ну да, конечно. Так, и где же моя жена?

За разговором они прошли между зданий и оказались на небольшой заасфальтированной площади перед аэропортом. Здесь стояло несколько машин, и в стороне — древний автобус. К нему гуськом, ежась на ветру, направлялось с десяток человек, которые то ли только что прибыли на другом вертолете, то ли наоборот, проводили родственников, то ли вообще работали в аэропорту и теперь возвращались домой со смены. Возле машин — двух не особо дорогих иномарок и одной отечественной «Нивы», упаковывали багаж еще несколько силуэтов, которые сопровождали сборы теми звуками, которые положено издавать, когда холодно.

Далеко впереди переливался огнями большой поселок, который еще чуть-чуть- и вполне мог бы носить гордое звание города. Яна невольно засмотрелась на это зрелище. Ей еще не доводилось видеть в этом мире настолько обширного населенного пункта. В вечернем небе над ним стояло зарево от огней, и прямо теперь казалось, что никогда еще не приходилось видеть зрелища прекраснее.

Все-таки город находился достаточно далеко, однако даже с их места в нем наблюдалось движение — пусть не такое оживленное, как в городах обычного мира. Впечатление усиливалось тем, что это самое движение формировали здесь привычные машины, насколько можно было судить, без каких-либо элементов дополнительной защиты. От аэропорта к городу вела асфальтовая дорога на две полосы, вдоль которой горели фонари — правда, раза в три пореже, чем полагалось по стандартам старого мира. Зрелище это было настолько нормальным, спокойным и умиротворяющим, что на какое-то время осознание того, что она по-прежнему находится в Улье, показалось Яне порождением тягостного бреда.

— Приятно после этого дурдома, который там, за ледником, вернуться сюда, — угадал ее мысли Серега. — Каждый раз, когда там вот ходишь, думаешь — а ведь есть же место, где жизнь — просто жизнь, а не бодание со всей мерзостью и грязью этого безумного чистилища… — он с силой зажмурился и вытер свободной рукой слезящиеся глаза. — Блин, ну лирика лирикой, а все-таки где моя жена?

Егорыч кашлянул.

— Ребят, может, пока не поздно — на автобус?

Яна подышала на руки, потирая их, чтобы согреться.

— А откуда твоя… Надя могла узнать, что встречать нужно именно сейчас?

— Так ведь командир выручил — связывался с землей перед посадкой. Не слышала, как он спрашивал, что передать? — Серега вытянул шею, вглядываясь в вечернюю дорогу. — Что-то у меня с глазами какая-то ерунда. Вадька, это кто едет — не Надя?