Александр Гарин - S-T-I-K-S. Черный заповедник

Вадим, шатаясь, обогнул товарищей по команде. Придерживая разорванное плечо и для равновесия опираясь о землю тесаком, он присел над валявшимся у машины трупом собаки.

— Топором, — после паузы, негромко пробасил он. — Совсем недавно. Может, утром.

Все трое как по команде посмотрели в сторону дома.

— Думаешь, они еще там? Или ушли?

Старший разведчик пожал здоровым плечом и поморщился, поднимаясь.

— Проверим.

В доме, как после краткого осмотра смогли убедиться незваные гости, оказалось всего три подслеповатых окна, забитых какой-то дрянью изнутри. Сами окна были такого размера, что протиснуться в них не смог бы даже самый тощий вор. Запертая дверь тоже по высоте больше всего подошла разве что Яне. Вадиму, чтобы зайти внутрь, пришлось бы согнуться вдвое.

— Бабка тут, наверное, одинокая жила. Божий одуванчик, — предположил Серега после бесплодно нарезанных трех кругов вокруг дома. — Домишко совсем ветхий…

Старший разведчик хмыкнул.

— Что?

— Что — что? Пургу не гони. Если бабка — то разве что Яга. Бабка собаку топором забила?

Серега почесал затылок.

— И еще машина, — Яна мотнула головой в сторону «копейки». — Ухоженная.

— Точно, — на этот раз согласился Вадим, приваливаясь к беленой стене. — Если бабка — не автослесарь…

— … то либо сын приехал, либо это дедка. Ладно, я лопух, признаю. Эй! — Серега бухнул в дверь, так как прятаться в их положении уже не имело никакого смысла. — Эй, есть там кто-нибудь? Люди!

Он умолк и все трое сосредоточенно прислушались. Однако, из домика не доносилось ни шороха. Если там кто-то и прятался, то он не торопился являть себя незваным гостям.

— Правильно, — прокомментировал Серега. — Я бы тоже ныкался. Особенно, если бы узрел в окно твою харю, братик.

Он примерился — и ударил в дверь ногой. Хлипкое дерево треснуло, перекосившись вместе с сорванной петлей. Похоже, оно и не собиралось чинить отпор.

А вот оказавшийся прямо за дверью шкаф — собирался.

— Блин… ну точно там кто-то сидит. Забаррикадировались, — Серега присел, попытавшись заглянуть в темный провал над покосившейся дверью. — Перезагрузились недавно, не позже позавчера. Пес его знает, что уже успели здесь увидеть. Небось, мы ломимся, а они сейчас от страха только что кирпичи не кладут. Эй! Хозяева! Пустите, чтоб вас! Не съедим!

Он еще раз нагнулся, силясь разглядеть внутренности дома.

— Не верят.

— А ты бы поверил? — Вадим с трудом, кончиками когтей, открутил крышку у бутылки и сделал три больших глотка «лекарства». Постояв с прикрытыми глазами, коротко выдохнул, и сунул бутылку в полураскрытый Янин рюкзак. — Отойди, я сам.

Он напрягся, упершись ногами в землю. И с усилием, с пыхтением и скрипом медленно отодвинул шкаф и то, что было за ним, вовнутрь дома.

Включив примотанный к стволу фонарь, Серега, а за ним Вадим скользнули в образовавшийся проем. Оставшаяся снаружи Яна прислушалась. Секунд десять изнутри не слышалось ничего, даже шагов разведчиков. Потом что-то еле слышно скрипнуло или прошелестело — и вслед за этим раздался чей-то дикий, истеричный вскрик.

— … твою мать, дядя! — что-то с силой грохнуло и покатилось по полу с дребезжанием и звоном. Одновременно с этим хрипло гаркнул Вадим и Серега, судя по тону, едва не двинулся от испуга. — Разве можно на человека вот так — с топором??

… Дядю звали Павел Егорыч, и он действительно «перезагрузился» где-то двумя днями ранее. Точнее он указать не мог, так как примерно сутки до того мучился похмельем. В целом же история его попаданства оказалась обыденной — как, в общем, у большинства жертв здешнего мира.

Отпахав от звонка до звонка положенный срок на своем заводе, слесарь-наладчик Егорыч вышел на пенсию три года назад. Не имея чем себя занять в освободившееся время, он повадился приезжать в ранее ненужный и заброшенный глухой дачный домик в компании одной только овчарки Найды. Здесь Егорыч отдыхал от извечного визга внуков, донимавших его в квартире. И, никому не чиня неудобств, потихоньку спивался под традиционное невмешательство прочих родственников.

Последняя поездка выдалась странной. Еще на подъездах к «имению» погода начала заметно портиться. В поднявшейся густой кисловатой мгле посверкивало, будто из тумана сдуревшая природа решилась сегодня сотворить грозу. Егорыча, впрочем, это хоть и злило, но особо не беспокоило. Уверенно отыскав в тумане свой дом, он выгрузился и выпустил собаку. И, не теряя времени даром, приложился к бутылке.