Виктор Мурич - Спящие карты

– Она для тебя действительно настолько много значит? – наконец спросил он.

– Да.

– И ты ради нее ставишь на кон собственную жизнь, даже не зная нужен ли ей? Ты ведь помнишь, что смерть во сне – это смерть в реальности.

– Да.

– Ты странный человек Дима, – задумчиво произнес Железяка. – С одной стороны профессиональный солдат не привыкший испытывать жалость к врагу, а с другой наивный романтик с бездонной душой.

– На себя посмотри, – недовольно парирую я. – Сам-то чего со мной поплелся? Ради чего сорвался с насиженного и между прочем довольно теплого места? Ведь ты имел все, о чем могла мечтать карта. Постоянная жизнь во сне, здоровое тело полное полезных знаний и умений. Ты воплощение мечты. Некоторое время назад я отдал бы все на свете лишь бы оказаться на твоем месте. Что может быть лучше, чем забыть о серой реальности и жить во сне?

– Я хочу домой, – опустив глаза, негромко произнес Железяка.

– Что? – кажется я закричал, потому что мальчик поморщился и прикрыл уши.

– Я хочу домой, – настойчиво повторил Железяка.

– Зачем? – Я смотрю на него как на в человека сидящего за столом, заваленным разномастными деликатесами, и грезящем о черствой корочке хлеба. В общем, на полного придурка. – Зачем тебе тот мир? Ностальгия замучила? Ты только вспомни койку военного госпиталя и ненавистный запах лекарств, надолго въедающийся в тело. Вспомни, что значит быть инвалидом, который живет прошлым. Хочешь, я угадаю, что тебе снилось? – Железяка дернулся как от пощечины. – Война! Смерть! Мы калеки не только физические… Мы люди с войной в душе… Моральные уродцы. Навсегда! Это не забывается. Такие как мы не приспособлены для мирной жизни.

– У меня там сын.

Я застыл с раскрытым ртом на полуслове.

– Сын?

– Я очень соскучился, – тяжело вздохнул он и зачем-то отвернулся. – Наверное, прошла целая вечность, с того момента как я видел его последний раз.

– Время в снах и реальности не имеет прямой взаимосвязи, – напоминаю я. – Мне кажется, что они периодически то ускоряются, то замедляются друг относительно друга.

– Вечность для меня. Я согласен быть инвалидом, навсегда поселиться на госпитальной койке… лишь бы только увидеть сына, – глухо звучит голос Железяки полный тоски и боли.

– Так вот зачем ты пошел со мной…

Он утвердительно кивнул:

– Для меня этот поход хоть какой-то, но шанс попасть домой. Поначалу было все, так как ты говоришь. Радость от работы, на которой успел поставить крест. Переполненное силы тело… как в молодости. К сожалению, время постепенно с каждого из нас берет пошлину за прожитое. Даже до госпиталя я уже имел ряд проблем со здоровьем. Тревожило старое ранение. Колени незаметно превратились в барометр, довольно точно предсказывающий погоду ломотой. Я переламывал своих врагов пополам, упивался силой и свободой. Потом выживание в волчьей стае и быстрый путь наверх, сметая конкурентов и подчиняя окружающих своей воле. Да, я преуспел, но со временем пришла тоска, убившая радость от всех достижений.

– Ты думаешь, что Хозяева?…

– Ничего я не думаю, только надеюсь. Другого пути нет.

– Я помогу тебе, если это будет в моих силах… – помедлив добавляю, – и если это не будет противоречить моей цели.

– Спасибо, – протянул руку Железяка.

– За что?

– За честность.

Пожав руки, мы отправляемся вслед за мальчиком, успевшим уже отойти на добрую сотню метров. Он спустился с холма, и теперь прокладывает путь сквозь заросли высокой травы, иногда покрывающей его с головой.

Впервые с момента прохода Занавеси подробно осматриваю окружающий нас мир. Три солнца скептически поглядывают свысока на холмистую местность, покрытую зарослями кустов и небольшими рощицами приземистых деревьев. Вдали, по склону одного из холмов медленно ковыляет караван агрессивных кустов. Невольно вздрагиваю, вспомнив радушный прием колючих объятий. Все-таки Железяка молодец. Если бы не его упорство и напрочь лишенный тормозов энтузиазм, то превратились бы мы в подарочный комплект друшлагов. А вот я сплоховал, проявил малодушие. Говоря откровенно, я рад, что Железяка вместе с нами. Один его вид вызывает уважение и навевает спокойствие. Своей уверенностью он как бы говорит «не боись солдат, все будет нормально». Кроме этого он профессионал с большим опытом, а это в нашем путешествии ох как немаловажно. Даже мальчику понравился этот стальнолицый мужик с хиповой прической, выглядящей немного нелепо над пожилым лицом.