Ма. Лернер - Страна Беловодье

Она стояла и болтала о чем-то с очередной торговкой пирожками. Тут не ошибешься. На плече у второй женщины деревянный поднос, за спиной специальный сосуд, завернутый в тряпье для сохранения тепла. Но дело в том, что это была вовсе не та тварь. Обычная женщина средних лет. Ничем не выдающееся лицо. Только одежда осталась прежней. Никак не мог перепутать. Теперь и внимания не обратил бы.

Поскольку он делал вид, что совсем не интересуются их болтовней, приходилось с глубокомысленой физиономией изучать разложенные на прилавке многочисленные ткани. Неизвестно, приняли его за солидного покупателя или скорее за деревенского увальня, по одежке наверняка заметно – не городской, но прицепились моментально, стоило остановиться. Причем не один, а сразу несколько.

– Что угодно приобрести?

– Ищете что конкретное?

– Пожалте посмотреть, у нас есть платья любого вида и фасона на мужчин и женщин.

– Барыня хуже смотреться станет, чем в нашей ткани. Желаете паволоки? [5]У нас есть наилучший, по византийским рецептам!

– Атлас, холст, пестрядь, сукно всех сортов шерстяное, льняное, хлопчатобумажное.

– Бархат, скарлат, [6]батист, бязь, кастор, аксамит.

– Назар! Неси кваса с сайкой господину!

– Большое спасибо, – испуганно пробормотал Данила, счастливый возможностью удрать.

Все-таки якобы женщина закончила обсуждение со встречной и направилась куда-то в глубь рынка. Положительно сумасшедший дом, хоть отмахивайся, хоть отпихивайся, а лезут будто мухи на мед. И судя по смеху сзади, его в качестве покупателя оценили невысоко. Скорее развлекались. Или надеялись подсунуть чего по цене немалой, а по качеству похуже. Нет, сюда он второй раз самостоятельно не придет.

Еще ряд, второй уже с игрушками, потом специи продают, вот к этому надо присмотреться. Потом. Завернула за угол и под приветствия стоящего у входа в соседнюю лавку шагнула через порог. Над дверью невразумительная вывеска. Когда на дверях постоялого двора вывешивается пук соломы, у бондаря обруч или кружка в питейном заведении – это нормально. Но вот что должна обозначать дерево? Еще и осина, судя по листьям. Иуду на таком повесили. Намек? Тогда не ясно на что.

– Простите, ежели глупое спрошу, – обратился к тому самому, поздоровавшемуся, стараясь излагать простонародным говором, – сами мы прибымши с далекого севера и в здешних порядках плохо разбираюсь. Вижу у вас товар особый. Не лук с чесноком. Сухофрукты редкие, черный и красный перец, какао…

– Мне привозят регулярно лучшие сорта, – с гордостью заявил мужчина. – Мускатный орех, листья коки, кориандр, гвоздика, куркум, тмин, кардамон. Многие его берут для использования в качестве афродизиака.

– А? – озадачился Данила, не притворяясь. Слово такое в первый раз услышал.

– От импотенции, – покровительственно сказал торговец и, видимо поняв, что не особо помогло, пояснил: – Когда у мужчины с женой не выходит.

– Чего? – вторично не дошло.

Продавец показал недвусмысленным жестом очень доходчиво.

– И помогает?

– Еще как! Только стоит немало, и тебе все равно ведь без надобности, – он рассмеялся. – Молод еще, и так все должно быть в лучшем виде. Аль знакомые такие есть?

– Слава богу, – искренне крестясь, ответил парень, – я действительно не в том возрасте, чтобы затруднения по данной части испытывать. Оно иногда как вскочит! И в самый неподходящий момент.

Они посмеялись.

– Я чегось хотел, тебе приходилось слышать про фиолетовую картоху?

– То не совсем картошка, – свысока заявил торговец. – Родственное растение.

А на вкус совершенно не отличается. Да и какая разница, вон рожь с пшеницей вроде тоже дальние свойственники.

– Бывает. Редко и дорого.

– А енто скока, – старательно мигая и делая наивную рожу, спросил Данила. – Дорого?

– Пуд шестьдесят гривен, – сказал тоном всезнающего горожанина, поучающего глуповатого юношу. – Иногда и выше.

Ну ничего себе, подумалось. Обычная стоит десять-пятнадцать «белок». Никому и в голову не придет далеко возить. Десяток гривен за сотню пудов перевозка, тут доход как бы не меньше пушного. Вес, правда, другой, сильно много не утащишь.

– Да, редко, видимо, встречается. Это я хорошо зашел.

– Ты с севера?

– Ага.

– И откуда?

– Готсбург, – и уловил мелькнувшую легкую тень в глазах. Кажется, прекрасно знает место. Наверное, пожалел о попытке выставиться всезнающим. И не зря.

– Хочешь сказать, завалялось где-то? – без улыбки спросил купец.