Иван Константинов - Крепость лжецов

– Вот твоя голова. – Заговорил Неро, его дыхание даже не сбилось. – Мне взять ее? Или все же поговорим?

Феникс издала шипящий звук, потом еще один, и только когда они слились в одну сиплую трель, Кейн догадался, что это смех.

– Я даже не поняла, что ты сделал. – Прошептала она, отсмеявшись, и попыталась повернуть голову, но не смогла – мешала вывернутая рука и игольник, зажимающий горло. – Ты у нас не только упорный, но и проворный, как чесотка. Ты и трахаешь девчонок так же – что они и не замечают?

Теперь уже прыснула Коди. За ней рассмеялась еще пара Змей, держащих Неро на прицеле.

– Опять сводишь разговор к сексу. – Задумчиво сказал Неро. – Наверное, у тебя давно не было мужчины?

– Ой, а ты хочешь мне с этим помочь? – поинтересовалась Феникс. – Ну так давай, вон, поза почти та, что надо.

– С этим ты легко разберешься и без меня. У тебя есть проблемы посерьезнее.

– Есть. Вроде Меча, что меня за задницу держит. Или другого Меча, что завтра моих девчонок на казнь поведет. И если с моей задницей… ну черт с ней, в общем, то с тем Мечом ты мне не помощник. Я знаю, кто ты. Не будешь ты с ним драться, и толку от тебя мне нет.

– Тот Меч – его имя Микаэль. И завтра он может не прийти на казнь.

Феникс замолчала надолго, видимо, обдумывая сказанное.

– Пусти. – Наконец серьезно сказала она. Неро осторожно высвободил ее руку, позволив Коди подняться, и вернул ей игольник, рукоятью вперед. Змеи продолжали держать его под прицелом, а Феникс медленно и осторожно разминала кисть.

– Что в этом тебе? – Наконец спросила она, все так же серьезно.

– Ты. – Просто ответил Неро, потом кивнул на монаха. – И он.

– Служить тебе, что ли? – Скривилась Феникс.

– Нет. Выполнить просьбу. Я помогу тебе, а ты, когда придет время, поможешь мне.

– И когда же?

– После того, как ты освободишь своих бойцов. Сколько их там? Двадцать пять? Вместе вас будет…

– Считай пять восьмерок. – Ответила Феникс. – В десять раз меньше, чем было. Но те, что остались – как сталь будут.

– Тогда твоя сталь – в обмен на мою помощь. – Неро протянул ей руку, но Феникс ухмыльнулась в ответ:

– А с чего ты взял, что я не смоюсь в пески, как только девчонок отобью? Так-то мне куда легче поступить.

– Правильно. – Согласился Неро, но руку не опустил. – Но ты мне пообещаешь. Здесь, при своих бойцах. При монахе. Я знаю, рейдеры могут нарушать обещания – но про тебя говорят, что ты живешь по законам.

– По Правилам. – Едва заметно улыбнулась Феникс. – Тебе, за стеной рожденному, их не понять…

– Разве? – Глаза Неро улыбнулись в ответ. – А ты знаешь, что ваши Правила – это законы первых королей?

Феникс усмехнулась, и с размаху хлопнула его по ладони:

– А что, на Руке-то больше пальцев нет. Смотри, стану королевой пустыни, да приду к тебе под стену – посмотрим, как ты тогда говорить со мной будешь!

– Как с равной. – Спокойно ответил Неро. Феникс замешкалась, не зная, что сказать, и он перевел взгляд на монаха:

– У вас уже есть планы на завтра? На площади девять камер.

– Мы сломаем их ночью.

– Их починят к вечеру.

– И перенесут казнь.

– А что с башней?

– Дым. Здесь, на базаре, продается достаточно ветоши и масла, чтобы поставить дымовую завесу. Она скроет помост.

– И затем прикрыть их отход с колеса?

– Нет, просто разбить кандалы. Мы устроим диверсию на площади, и на колесо никто не посмотрит.

– Звучит разумно. Давай обсудим это подробнее. – Неро поднял с земли пятнистый футляр, но Феникс, подойдя ближе, в упор заглянула ему в лицо:

– Подожди-ка. Ты же главного и не сказал – на кой черт мы тебе сдались? Ты же один пары десятков человек стоишь, а? На кой тебе сдвинутый монах с полусотней злых девок в придачу?

– Но я ведь один – а одиночка не может быть в двух местах одновременно. – Его глаза снова холодно улыбнулись. – По крайней мере, не мог до сих пор.

I.

Мириам остановилась у бортика кольцевого хайвея, делая вид, что разглядывает поток проносящихся мимо разноцветных машин. Пальцы скользили по клавишам коммуникатора, зажатого в ладони. Позади оставался невидимый стальной цветок, скрывающий внутри странный мир, придуманный Мари, и окутанный стуком электрических молотков, визгом пил, человеческими голосами. С этой стороны хайвей подходил к цирку немного ближе, и Мона проводила ее короткой дорогой, сквозь алые складки шатра, успевшего за прошедшие пару часов подняться еще выше. Впрочем, эту дорогу Мириам почти не запомнила. Слова Мари все еще звучали внутри, заставляя то и дело вглядываться в предвечернее небо – словно оно и правда стало домом смертельного врага.