Андрей Антоневич - Путь Аллогена

Аллоген вышел из-под струй воды и, не одеваясь, вышел с обнаженным хозяйством в спальный блок. По восхищенным возгласам женской половины их блока Максим догадался, что его появление в таком виде произвело определенный эффект.

— Вот конспиратор, — подумал Макс и чуть не упал от неожиданности, когда до этого стоявшая истуканом Йоко, вдруг пришла в себя и накинулась с объятиями на него.

Он ее обнимал и целовал уже с другим чувством, и она это ощутила. В ее глазах было столько благодарности, что Максим почувствовал укол совести за то, что в скором времени он оставит ее здесь одну. Она что-то бормотала в экстазе на своем родном языке и на отвратительном английском, но Макс не понимал, о чем она говорит. Он любил ее так, как никогда никого до этого, словно желая напоследок вдоволь насытиться ее телом.

Когда они вышли из душевой, света в бараке уже не было. Легли они вместе. Йоко крепко его обняла и сразу же мило начала сопеть своим немного курносым носиком. Максим лежал и всматривался в звезды, которые периодически подмигивали ему сквозь ставшим прозрачным в ночное время потолок. Что там ждет его впереди, он не знал, но ему не терпелось увидеть другие миры и узнать тайны, которые были не доступны человечеству.

Потихоньку он начал погружаться в дрему, но засыпая успел заметить, как обнаженная Джессика подкралась к спальному месту Олега-Аллогена и как дикая кошка накинулась на него, чуть не задушив того своей грудью в порыве страсти. Чем это закончилось, он не дождался, потому что сон опутал его своими объятиями и видел он другие миры и ранее не виданных им созданий. В сновидении он общался с этими созданиями и сам был этими созданиями. И так быстро у него проносились эти образы, что даже во сне у него захватывало дух.

Следующие несколько дней прошли для Максима в томительном ожидании. Аллоген делал вид, что вообще Макса не знает и всячески разыгрывал роль конкурирующего с ним самца.

За несколько дней под Аллогеном и на нем, побывали все девушки их блока, конечно за исключением Йоко, и соседнего блока, чем вызвал он ненависть поляков, которые после смерти Ланса взяли шефство над Гульнарой. Перемещались на работу и с работы, ходили в столовую, но ни одним словом с момента разговора в душевой они с Аллогеном не перекинулись.

Наступило очередное воскресенье. После обеда их барак отправился в «Дом радости». Возвращаясь обратно на платформе Макс стоял возле Йоко, а Аллоген находился в другой стороне. Неожиданно у себя в голове он услышал голос Аллогена:

— Будь готов. Сегодня ночью мы уходим.

Максим начал вертеть головой, но возле себя Аллогена не увидел.

— Чего ты дергаешься, — вновь услышал он голос Аллогена, — стой спокойно и слушай. Сегодня ночью мы выйдем из лагеря. До этого времени веди себя спокойно и не волнуйся.

— Волнуется море, а мне не по себе, — подумал про себя Максим.

— Все будет нормально, — опять раздался у него в голове голос Аллогена.

Йоко словно что-то почувствовала и до конца дня хвостиком ходила за Максимом. Даже порывалась с ним пойти в туалет, когда Макс решил на всякий случай избавиться от лишнего груза перед побегом. Ведь всякое могло случиться и кто знает, что будет там за периметром. Было бы неприятно, если вдруг лишний груз из кишечника вдруг окажется в комбинезоне. Но как оказалось, комбинезон ему не пригодился.

Вечером, когда отключили свет и все обитатели блока неожиданно очень быстро уснули, Аллоген подсел к нему на его место и шепнул:

— Раздевайся.

— Зачем?

— Затем, что в этих костюмах мы далеко не уйдем. Они отследят нас по генетическим меткам.

— Понял, — сказал Максим и стянул с себя спальный комбинезон, — что дальше делать?

— Подожди немного, — прошептал Аллоген и замер.

Неожиданно небо окрасилось яркой синей вспышкой, и послышался звук взрыва. Ударная волна весьма ощутимо тряханула их барак.

— Пошли, — Аллоген схватил Макса за руку и потащил его к комнате контроля.

Когда они приблизились к ней, силового барьера там не было. В комнате находились какие-то непонятные Максиму приборы, и стояла с застывшими глазами акремонка, которую Макс называл «Замарашкой». Вдруг ее голова повернулась вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов. Что-то в ее организме издало отвратительный хруст, и акремонка упала на пол.

— Давай бегом, — крикнул ошарашенному Максу Аллоген и потащил его на выход на улицу.

Силовое поле над лагерем отсутствовало. Со стороны промышленного комплекса были видны отблески бушевавшего пожара. С той стороны были слышны людские голоса и топот ног бежавшей толпы. Патрульный корабль в окружении нескольких шаров сопровождения носился над лагерем, и было слышно, как антрацитовые вспышки поглощали бежавших людей. Они двигались в противоположную сторону. Навстречу им на платформах двигались отряды акремонцев.