Александр Михайловский - Призрак Великой Смуты

В таком случае с завтрашнего дня в составе Совнаркома создается Народный комиссариат энергетики и энергетической промышленности, руководителем которого назначается товарищ Кржижановский, которому товарищ Тамбовцев и должен передать свои наработки по программе электрификации страны. Одновременно при Наркомате энергетики и энергетической промышленности создается особая комиссия в состав которой войдут: товарищ Кржижановский – председатель, а товарищи Красин и Вернадский – его заместители по части поставки оборудования и научного планирования, которая и займется непосредственной разработкой плана ГОЭЛРО. Первый, черновой, но подробный вариант плана должен быть готов через два месяца, для того, чтобы после обсуждения в Совнаркоме он мог быть вынесен на голосование в Верховном Совете. Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было, все были бодры и полны оптимизма. Один лишь профессор Вернадский находился в некотором ступоре от большевистской экспрессии и быстроты полета мысли. И ведь ясно же было, что никакая это не маниловщина, ибо закончив говорить большевики тут же принимались действовать. То ли дело кадеты, в партии которых Вернадский состоял до недавнего времени и ряды которых добровольно покинул, сделавшись беспартийным. Говорильни, как у большинства интеллигентов, у кадетов было много, а вот конкретных дел не было видно вообще.

– Ну вот и отлично. – сказал Сталин немного погодя. – Если вопросов нет, тогда на этом пока все. Товарищей Кржижановского, Красина и Вернадского я жду в этом кабинете четвертого июля в десять утра. А пока всем до свиданья.

7 мая 1918 года. Париж. Авеню де Фландре. Кафе «Олимпия».

Савинков Борис Викторович, бывший террорист и бывший комиссар Юго-Западного фронта.

Месье Шарль, назначивший ему встречу в этом кафе, служил во Втором бюро французского Генерального штаба, говоря проще, в военной разведке. И такие люди назначают встречи не для того, чтобы вместе выпить по чашечке кофе с круассанами и потолковать о достоинствах танцовщицы канкана из соседнего кабаре. Если месье Шарль решил увидеться с ним, значит, дело, которое он предложит – в этом Савинков не сомневался – действительно серьезное.

Ровно два часа пополудни в кафе вошел месье Шарль. Он был в цивильном платье и внешне абсолютно не был похож на офицера разведки – обычный буржуа, среднего роста, с брюшком и небольшими усиками. Месье Шарль увидел Савинкова и изобразил на своем румяном лице радушную улыбку. Но Борис Викторович хорошо разбирался в людях. Его знакомый был чем-то сильно озабочен.

– Бонжур, месье Борис, – поприветствовал Савинкова разведчик, приподнимая над головой старомодный котелок. – Похоже, что сегодня будет отличная погода. Как вы считаете?

– Бонжур, месье Шарль, – довольно невежливо буркнул себе под нос Савинков. – Хотя погода сегодня действительно неплохая, но я полагаю, что вы попросили встречи со мной не для праздных бесед. Давайте сразу перейдем к делу.

– Хорошо, месье Борис, – кивнул месье Шарль. Он заказал подскочившему к их столику гарсону кофе и сдобную булочку, после чего расстегнул несколько пуговиц на своем пиджаке и поуютней расположился на стуле.

– Месье Борис, – продолжил он, – у меня к вам серьезное дело. Скажите, у вас осталась связь с генералом Корниловым, который сейчас находится в Петрограде? Ведь вы вместе с ним служили на Юго-Западном фронте, и, как я слышал, подружились.

– К сожалению, – Савинков развел руками, – после того, как генерал Корнилов был арестован и помещен в Быховскую тюрьму, я больше с ним не виделся. С оказией мы передавали друг другу записки, но не более того. Верные мне люди сообщили, что генерал Корнилов находится под надзором новой советской охранки, и потому мне встречаться с ним было опасно, да и бесполезно, поскольку у русского офицерства теперь новые герои – полковник Дроздовский и генерал Михаил Романов…

Месье Шарль покивал головой, соглашаясь с Савинковым, а потом, с минуту помолчав, задал еще один вопрос.

– Скажите, месье Борис, вам известны члены вашей партии в России, которые не были арестованы ведомством господина Дзержинского, и, находясь на нелегальном положении, готовы продолжить борьбу с узурпаторами-большевиками?

Савинков задумался. После того, как при попытке британского вторжения в Мурманск большевиками был захвачен Сидней Рейли, последовала волна массовых арестов противников новой власти. В результате видных деятелей да и рядовых функционеров партии социалистов-революционеров на свободе осталось мало. И что еще хуже, некоторые из них, назвав себя левой фракцией, пошли на тактический союз с большевиками, и даже переметнулись в их партию, вроде командующего Забайкальской армией Сергея Лазо. Впрочем, кое-какие кадры все же уцелели и сохранили верность эсеровской идее. И при первой же возможности они вступят в войну не на жизнь, а на смерть со сталинско-ленинской бандой, которая предала идеалы революции, и сейчас якшается с бывшими жандармами и, о ужас, членами царской семьи.