Андрей Васильев - Файролл. Снисхождение. Том 2

– Да, принял, – мне стало ясно, что надо ответить односложно, другого варианта у меня нет.

– Иного ответа и не ждал, – одобрительно кивнул глава «Радеона». – Это достойное решение, которое, если ты заметил, я с тобой разделил. Но мы не можем, увы, все время провести подле нее, как бы нам этого не хотелось. Мы мужчины, у нас есть другие дела, потому я позвал сюда Вильгельма и отрекомендовал тебе его. Именно ему я хочу препоручить заботу об этой девице до твоего возвращения, и смею тебя заверить, что с ним она будет в полной безопасности. Вильгельм скорее сам умрет, чем позволит хоть кому-то косо на нее взглянуть, порукой тому мое слово. Ты веришь мне, Киф?

– Разумеется, – без запинки ответил я Старику. Во-первых, малейшее промедление могло бы быть не пойми как истолковано, во-вторых – я на самом деле ему верил. Точнее, никому в этом зале не верил так, как ему. А может, и не только в этом зале.

– Ну и хорошо, – Старик снова обратился к Танюше. – Моя прелестная леди, мы ненадолго удалимся, а с вами останется вот этот славный юноша. На этот вечер он ваш паж, можете располагать им так, как вам заблагорассудится. Гоняйте его за шампанским, заставляйте петь вам баллады, и даже, если захотите, можете хорошенько его поколотить. Вдруг что-то придется не по нраву? Вам позволено все.

Вильгельм пригладил светлые волосы, задорно блеснул голубыми глазами, одернул пиджак, безукоризненно сидящий на его стройной фигуре, и склонился перед Танюшей в поклоне.

– Колотить-то зачем? – смутилась та, с интересом глядя на свое неожиданное симпатичное приобретение.

Ну все, моя карта бита. И слава богу, тем более что у меня даже мыслей на этот счет никаких и не было. Я не ангел, но и не пожиратель детей.

– Вот все и устроилось, – потер руки Старик. – У них свои разговоры и дела, а мы с тобой пойдем туда, где не так много шума. О делах надо говорить в тишине. Да-да, Киф, все будут веселиться, а нас ждет серьезный разговор. Если быть более точным, то мне бы хотелось услышать твое мнение по кое-каким вопросам.

– Мое? – я снова опешил. – Да от меня-то чего путного ждать можно? Я журналист, а не коммерсант и не гейм-дизайнер.

– Взгляд со стороны, – пояснил Старик. – Твое положение в «Радеоне» сейчас уникально. Ты одновременно и в системе, и вне ее, а потому можешь здраво судить, без оглядки на возможные последствия.

Он поманил меня пальцем и двинулся в сторону оркестра, который в данный момент вовсю наяривал что-то развеселое. Танцующие пары и просто разговаривающие друг с другом гости расступались перед ним, как некогда волны моря расходились в стороны перед Моисеем.

Ага, без оглядки на последствия. Это ему хорошо так рассуждать, а у меня столько последствий быть может, что считать их замучаешься. Один Азов с его подземным этажом чего стоит. Вякнешь лишнее – и все, считай пропал.

За тем местом, где сидел оркестр, обнаружилась дверь, ведущая в очередной коридор, не такой длинный, по которому мы пришли в этот зал, да и не такой широкий.

Что интересно – стоило нам войти в него, и звуки веселья сразу стали приглушенными, как будто доносящимися издалека. Ну это как когда кто-то весело гуляет этажа на два над тобой. Шум есть, но он неразборчив.

Когда же мы вошли в небольшую комнату, то они и вовсе стали не слышны.

Похоже, что это был рабочий кабинет хозяина замка – в нем имелось несколько шкафов с книгами, четыре кресла старинной работы и столик на резной ножке. Хотя, возможно, это никакой и не кабинет, а курительная комната. На столике стояло несколько запылившихся бутылок с длинными горлышками, бокалы, лежали сигары и спички. Последнее меня удивило более всего, я их давным-давно не видел. Все же пользуются зажигалками.

– Располагайся, – Старик первым сел в одно из кресел и закинул ногу на ногу. – Сигару? Или коньяку? Не скромничай, если хочешь что-то из этого, то просто возьми.

– Я сигары не курю, – честно ответил я и достал из кармана сигареты. – Не понимаю я их.

– Бывает, – согласился со мной Старик. – Я вот, например, сладкое не люблю. Перекормили в детстве, с тех пор не жалую кондитерские изделия, они мне приторными кажутся.

Я закурил, он с интересом смотрел на меня и молчал.

– А тут сегодня, стало быть, день рождения празднуют? – наконец нарушил я тишину, становившуюся нестерпимой. – Я все верно понял?

– Верно, – подтвердил Старик. – Признаться, я и сам не ожидал, что так получится. Когда я дал распоряжение относительно того, чтобы вы прибыли сюда, в Прагу, мне было неизвестно, что Отто задумал свой день рождения провести именно здесь, в этом доме. Более того – я крайне удивился этой новости. Обычно он устраивает данный праздник в Саксонии, есть там один небольшой городок, с которым у него связаны теплые юношеские воспоминания. Знаешь, нас всех в старости тянет в те места, где мы были молоды, счастливы и занимались разными глупостями, которые теперь, на склоне лет, так приятно вспоминать. А тут – на тебе. Вот я и рассудил – если уж так получилось, то почему бы вам тоже не поучаствовать в веселье? И ведь оказался прав, все вроде довольны. Даже ты, несмотря на свой извечный скептицизм. Я уж молчу про двух бездельников, которые так увлеклись, что даже забыли засвидетельствовать мне свое почтение, что довольно невежливо.