Илья Котов - Игра под названием ЖИЗНЬ

— Два, — ответил Савелий. — Но я уверен, что мы полетим в полупустом самолёте. На трассе фура перевернулась, и все кто ехал на 1 минуту позже меня, встали в глухую пробку. Пока не приехали люди МЧС, ещё можно было прямо через разлитую солярку проскочить на свой страх и риск. Потом всё перекрыли наверняка.

Семён открыл свой лэптоп и запустил какую-то программу.

— Ты что делаешь? — спросил Савелий.

— Подключаюсь к компьютеру регистрации и скачиваю список пассажиров на наш рейс, — вполголоса ответил Семён.

— Это же противозаконно! — возмутился Савелий.

— Знаю, — ответил Семён. — Но о законности меня надо было раньше предупреждать, когда я покупал базу данных жителей России после последней переписи.

— А это тебе зачем?

— Я создал прототип программы, анализирующий жизненные события людей, на основании их гороскопов, страниц в социальных сетях, больничных листах, справок из ЖЭКов и ЗАГСов.

— Должен тебя предупредить, Семён, — наклонившись, поговорил Савелий, — что никому кроме нас об этой программе говорить не надо. Тебя за неё либо убьют, либо посадят, либо отправят на принудительное лечение.

— Знаю, — ответил Семён, вводя полученные данные в браузер своей программы.

На экране открылась таблица с крупной красной индикацией посередине «ОПАСНОСТЬ 1 степени», «Вероятность 94 %».

— О, Боже! — прошептал Семён.

— Семён!? — хором произнесли Савелий и Таня, вопросительно посмотрев на него.

Он поднял на них свой взгляд и после секундной паузы произнёс:

— С вероятностью 94 % в течение 2 часов люди прошедшие регистрацию погибнут.

— Самолёт разобьётся? — ахнула Таня. — Надо срочно предупредить пассажиров.

— Нам надо самим валить отсюда подобру-поздорову! — возразил Савелий. — Как ты собираешься сообщить? Тебя либо за дуру примут, либо за террориста.

— Савелий прав, — согласился Семён.

— Но мы не можем бросить других пассажиров! — возмутилась Таня.

— Ты тоже права! — опять согласился Семён.

— Так не бывает, — недовольно произнёс Савелий. — Ты, уж, определись, кто же всё-таки прав?

— Вы оба правы, — ответил Семён. — Нам надо решить, как отменить этот рейс, не вызвав подозрений. И у нас всего 18 минут.

— Анонимный звонок о бомбе? — спросил Савелий.

— Анонимный? С твоего телефона будем звонить или с моего? — уточнил Семён.

— Дебош на борту! — воскликнула Таня. — Я организую на раз!

— Нас снимут с рейса, а остальные так и улетят на встречу со святым Петром! — возразил Савелий.

— Вот вы где! — раздался громкий голос Киры. — Я, было, подумала, что не успею!

Все повернулись на голос.

— Кира! — воскликнул Семён. — Ты-то здесь, какими судьбами?

— Мне Савелий Авигдорович сказал, что вы всем дружным коллективом сорвались в Сочи на лыжах кататься. Ну, я и подумала: «Эх, была, не была! Где моя девичья душа не пропадала! Раз все на лыжах, значит, и я на лыжи встану».

В этот момент объявили посадку на рейс Москва-Сочи.

— Ладно, девушки, идите в очередь на посадку. Нам с Савелием Авигдоровичем надо с глазу на глаз переговорить, — сказал Семён, грозно поглядывая на Савелия.

Савелий в ответ только пожал плечами.

Кира и Таня встали в очередь на посадку. Пассажиры постепенно подтягивались к ним из разных углов зала ожидания.

— Семён, извини, я просто предупредил её, что вечернего сеанса не будет и, видимо, что-то лишнее сболтнул, — сказал Савелий.

— Что-то лишнее? — удивился Семён. — Типа, дорогая Кирочка, а не махнуть ли нам в Сочи?

— Семён! О другом нам тобой сейчас надо думать, — напомнил Савелий. — На борту останется только вариант с Таниным дебошем.

В это время Кирочка рассказывала Тане об аварии, которая случилась на трассе в аэропорт:

— …его кишки, как переплетённые змеи на голове Горгоны, шевелились, как бы пытаясь вернуться обратно во чрево разорванной плоти. Лёгкой дымкой жизни, покидающей изуродованное тело, над ними поднимался тёплый, струящийся пар…

Танин желудок снова не выдержал красноречия Киры и извергся всем своим содержимым на спину впереди стоящего мужчины.

Увидев это, Савелий воскликнул:

— Вот оно!

Он бросился к Тане:

— Я врач! Спокойно! Вам надо лечь!

— Нет, — возразила Таня, — я сейчас опять…

И новая волна вырвалась из горла Тани. Пассажиры шарахнулись в разные стороны, с жалостью и отвращением глядя на Таню.

Савелий отвёл Таню в сторонку и уложил на пол. Он стал проверять её пульс, смотреть в глаза, громко приговаривая: «О, Боже! Не может быть!»