Илья Котов - Игра под названием ЖИЗНЬ

— У тебя самого есть какое-нибудь объяснение всей этой чертовщине? — раздражённо спросил Семён.

— Есть, — задумчиво ответил Савелий. — Всё, что она нам говорит, правда. Мы — персонажи компьютерной игры.

— Это невозможно, — встал с места Семён. — Даже если это так, как проверить эту теорию?

— Искать коды. Кстати, что это такое?

— Коды, исправляющие ошибки? В идеальной системе символы, которые появляются на выходе устройства, декодирующего сигналы на выходе канала (декодера), должны совпадать с символами, которые поступают на вход устройства, кодирующего символы в сигналы на входе канала (кодера). Однако в реальной системе всегда есть случайные ошибки, и назначение кодов состоит в том, чтобы обнаруживать и, быть может, исправлять такие ошибки. Эти коды не могут исправлять любую возможную комбинацию ошибок; они скорее предназначаются для того, чтобы исправлять наиболее правдоподобные комбинации ошибок. Большая часть теории двоичных кодов основана на предположении, что каждый из символов искажается шумом независимо и что, следовательно, вероятность данной комбинации ошибок зависит только от числа ошибок… Это если в двух словах.

— Получается, что эти коды тоже не совершенны? — спросил Савелий.

— Да. Но 99 % ошибок они исправляют.

— А как это может выглядеть в компьютерной игре? Но глазами игрока, а не программиста, — уточнил доктор.

— Игрок это не ощущает никак. Ну, или если очень грубо, то игрок не сможет открыть какую-нибудь дверь, за который пустота. Или перед его машиной упадёт кусок скалы, преградив дорогу, — задумчиво произнёс Семён.

Семён посмотрел на Савелия:

— Господи! Доктор! Ты что, действительно, веришь, что мы просто персонажи компьютерной игры? Ты же образованный человек.

— Только образованный человек способен сомневаться и допускать невозможное!

Савелий показал жестом на кушетку для пациентов:

— Приляг, Семён! Я хочу, чтобы ты вспомнил тот злополучный день в мельчайших подробностях.

— Я не поддаюсь гипнозу, доктор!

— Я не предлагаю тебе гипноз. Я хочу, чтобы ты расслабился.

Семён нехотя расположился на кушетке.

— Закрой глаза и расскажи про тот самый день с самого начала, — спокойным голосом попросил Савелий.

Семён не взял Таню с собой к доктору. Он сказал ей, что хочет только выбрать время очередного приёма. Поэтому Тане пришлось скучать одной в машине у ворот клиники доктора Хазенфуса. Наконец, ей это наскучило, и она решила попить кофе в расположенной совсем рядом кофейне. Таня отправила СМСку Семёну, где она будет его ждать, чтобы он её не искал, и уселась за свободный столик на открытой веранде. Не успела Таня сделать первый глоток ароматного кофе, как за спиной послышался радостный женский возглас:

— Танечка! Это Вы! Я Вас сразу узнала!

Таня повернулась. Перед ней стояла Кира — «любимая» пациентка доктора Хазенфуса.

— Как Вы чудесно выглядите! Вот что значат чудодейственные погружения в прошлые жизни!

Кира без приглашения плюхнулась на стул рядом с Таней.

— Вы кушайте, кушайте, — залепетала Кира, посмотрев на Танино пирожное. — Я Вас не отвлекаю.

Таня снова поднесла кофе к губам.

— Вы даже, Танечка, не представляете, в какие увлекательные путешествия ведут погружения с Савелием Авигдоровичем! Последние годы, я Вам скажу по секрету, меня преследовала одна навязчивая идея, что в моём мозгу живут черви.

Таня поставила на стол кофе, так и не сделав глоток, и с сомнением посмотрела на Киру:

— А они там не живут?

— Нет! Что Вы! — засмеялась Кира. — Это моя фобия была вызвана эпизодом из одной моей прошлой жизни.

— А! Ну, и славно, — Таня снова взяла чашку с кофе и потянулась за ароматным песочным пирожным, которое просто просилось, чтобы его откусили.

— Я тогда была русским офицером, — продолжала скороговоркой говорить Кира, — пережила химическую атаку немцев. Газы, хлор, знаете ли. Солдаты корчатся в предсмертной агонии, выблёвывая свои лёгкие. Тряпки, которыми обмотаны их лица, пропитаны кровью и рвотными массами. Слезящиеся глаза на смертельно бледных лицах, обезображенных печатью ужаса и боли. Мои глаза тоже залиты кровью, красные волдыри покрывают мои руки и лицо, безумно зудя. Я чешу своё лицо, отрывая от него куски кожи…

Таня снова поставила кофе на стол и глубоко вздохнула, стараясь прогнать подкатившую к горлу тошноту.

— Кирочка! Можно без подробностей? — попросила Таня и добавила: — Пожалуйста!