Владимир Упоров - Смертный Бог

– Они остановились? Заметили наше присутствие? – спросил Кром.

В следующий момент в поле зрения наблюдающих появился человек, совершенно непохожий на воина в доспехах. Многие с удивлением узнали в нем Реннета.

– Подумал, что будет лучше, если я покажусь прежде, чем вы начнете поливать заклинаниями наших новых союзников, – заявил молодой маг-ренегат, как ни в чем не бывало.

– Союзников?

– Именно. Будут нелишними для нас сейчас, хотя придется с ними немного повозиться.

Катарина спросила первой:

– Они же все до одного люди, так? Будет ли от них хоть какой-то толк? В бою с магами у обычного человека нет ни единого шанса.

Тот едва заметно нахмурился и ответил ей тоном, полным уверенности:

– Толк будет, если мы сможем превратить их в настоящих охотников на магов. Обучим всем хитростям сражений с магами, научим правильно защищаться от их заклинаний, и вдобавок наложим на всех охранные чары. Главное у них уже есть – это желание отдать жизнь за прекращение войны!

– Хм, а я считал, что ты не связываешься с самоубийцами, – усмешка тронула лицо сереброволосого мага Ладана.

– Так и есть, – кивнул ему тот, – здесь все несколько иначе. Эти люди согласны продать свои жизни только в обмен на мир, и никак иначе. Они первоклассные воины, а мы привыкли недооценивать силу людей. Если хочешь, я могу напомнить тебе, кто одержал победу в Первой Войне.

Он попросил охотников отнестись к союзникам с терпением, а после небольшого отдыха намеревался открыть обсуждение дальнейших действий отрядов.

Скоро несколько десятков вооруженных людей вошли в лагерь охотников. Разумеется, в первые моменты новоприбывшие относились к магам с осторожностью и подозрением. Винить их за такое Реннет не мог. Люди и маги не очень ладили между собой, и сейчас, и в далеком прошлом. Порой и целого века мало, чтобы разрушить предрассудки.

Впрочем, ренегат не ставил перед собой таких целей. На данном этапе достаточно того, что они сработаются вместе. На запланированном обсуждении он собирался распределить соответствующие роли для этого процесса, поэтому в одном месте собрались и отряды магов, включая офицеров Алого Дождя, Северных Воителей и Инвизии, а также Гончие и отряд людей-воинов.

Перед этим Катарина решила поговорить с Реннетом один на один, без лишних ушей. Она чувствовала, что если не сделает этого, их с юношей отношения так и останутся в подвешенном состоянии.

– Можно узнать, где ты ошивался все это время? – задала она прямо вопрос.

Тот оставался немного мрачным внешне, однако признаков буйства и ярости не проявлял. Выражение лица молодого ренегата можно было бы описать как «мрачная решимость». А уж на что он там решился, ей и предстояло выяснить.

– Блуждал в одиночестве, по большей части. Много размышлял, – отозвался он, искоса взглянув на нее. – я все еще самый простой человек, и долгое время пребывая в обществе других людей начинаю чересчур на них полагаться. Подобное вредит моей логике и рассуждениям, потому я старался избавиться от этого.

– Хочешь сказать, ты перестаешь быть одиночкой? – не удержалась та, раздраженно наморщив лоб.

– Пытаешься узнать, не устал ли я от тебя? – без тени улыбки поинтересовался Реннет. – Вовсе нет. Тот факт, что я одиночка, не предполагает отсутствие каких-либо уз с кем-то еще. Просто… полагаясь на других, ты перестаешь концентрировать внимание на всех проблемах, всех деталях, в результате чего теряешь контроль. Сейчас нам следует избегать этого любым способом.

– То есть, я все еще тебя интересую?

– Хех… ты не можешь меня не интересовать, – улыбнулся он вдруг. – Мне, знаешь ли, нелегко оказалось признать себя побежденным. Как у тебя получилось, не желаешь рассказать?

– А если ты вновь впадешь в буйство? – атаковала в ответ Катарина.

На сей раз Реннет замолчал, уставившись перед собой.

– Что? – встревоженно приблизилась к нему мистик, но тот внезапно вытянул руку и остановил ее.

– Лучше не стоит.

– В смысле? – женщина заглянула в его глаза и увидела в них… тьму, чернее темноты, которую носила и в себе. Эта тьма, вне всяких сомнений, пыталась вырваться на свободу.

Реннет улыбнулся снова, однако теперь его улыбка выглядела какой-то извращенной, жуткой.