Владимир Упоров - Смертный Бог

– О перемирии пока речи не идет. Сегодня мы постараемся не допустить дальнейшего кровопролития и столкновений между сторонами. Другими словами мы предложим приостановить сражения и одновременно продолжить переговоры.

– Звучит небыстро, – вздохнула чародейка.

– Хех, а никто и не говорил, что перемирие наступит в течение одного-двух дней, – фыркнул Реннет, будто только что услышал несусветную наивность. – Проблемы такого рода решаются месяцами, а то и годами. Если сможем до наступления лютых холодов и заваливания дорог снегом продержать в отношениях Армии Ночи и Ордена стабильность, считай настоящий мир не за горами. Зимой сложно воевать, а к весне не останется еды и продовольствия. Стороны будут вынуждены сосредоточить внимание на насущных проблемах, а на период зимы мы постараемся укоренить в них мнение относительно того, что нет ничего лучше мирного сосуществования.

– Да, возможно твой план просто чудо, но как собираешься сегодня убедить их остановиться? – осведомился теперь уже Кром, не принимавший участия в планировании переговорах. – Держу пари, обе стороны также хорошо осознают важность этой встречи.

Адриан коротко ответил:

– Зависит от того, какой путь выбрали они.

К тому времени Армия и Орден остановились. Разделяющее их расстояние в три километра также было прописано в ультиматуме. Именно столько должно было разделять все три стороны. В случае, если хоть одна из сторон нарушит его, Гончие угрожали атакой.

Едва войска замерли, тщательно приглядываясь друг к другу, Реннет распорядился вынести переговорный стол, заранее прихваченный из Истена. Несколько магов-охотников покатили повозку с груженной на нее мебелью к центру, где сейчас скрестились взгляды всех трех сторон.

В то время как посланные туда маги разгружали повозки и прямо на сырой земле, обдуваемой со всех сторон вольными ветрами, начали их раскладывать, войска готовились к возможным неожиданностям и чрезвычайным обстоятельствам. Командиры отдавали последние приказы, а телохранители были вовсю заняты обсуждением способов отступления и прикрытия представителя собственной стороны.

Реннет оглянулся на тех, кого выбрал в качестве сопровождения – Валент, Кассандру и Катарину. Он доверял этим троим больше, нежели всем остальным охотникам, хотя вряд ли когда-нибудь признался бы вслух. Про себя он называл их Барьерами, представляющими психологическую защиту, защиту магическую и физическую. Они должны быть готовыми к любому варианту развития событий, в том числе к такому, при котором сдерживать придется самого Реннета. Он искренне надеялся, что до последнего не дойдет. С наложенным на нем проклятием шутить не следовало. Это было самое могущественное заклятье из всех, что когда-либо ему приходилось встречать.

В случае сегодняшнего провала все усилия и жертвы, принесенные охотниками и Гончими, окажутся напрасны.

Приготовления к переговорам заканчивались. Стол в форме равностороннего треугольника, каждая из сторон которого достигала четырех метров, был установлен. Подносили стулья. Четыре на каждую из сторон. Без излишеств и вычурности.

Повозка возвращалась обратно, а с ним и маги. Это занимало достаточно много времени, так как путь неблизкий. Охотники, темные и светлые ожидали в полнейшем молчании. Напряжение присутствовало, но нельзя сказать, что в воздухе распространилось чувство опасности.

– Почему никто не торопится прошествовать в центр? – вздрогнув, спросила Ливада.

Ладан как бы между делом сообщил:

– Следуя военным ритуалам, первым за стол переговоров садятся те, кто их затевает, от кого исходит инициатива. В нашем случае должен пойти Ренегат, – маг оглянулся на Реннета, и по его лицу пробежала тень беспокойства.

Юноша заметил это и ответил усмешкой. А затем, ничего не сказав, двинулся вперед, отделившись от основного строя охотников. Следом вышли Катарина с Кассандрой. Валент в хвосте. Группа двигалась стремительно, ни на кого не обращая внимание.

Кому-то может показаться, что пару километров в полной гнетущей тишине и почти осязаемом ощущении опасности – это непростое испытание, но Реннет был настолько сосредоточен на подсчетах и раздумьях относительно предстоящего, что едва заметил, как начали движение представители двух других сторон.