Владимир Упоров - Смертный Бог

Он приблизился к воину в белоснежных доспехах.

– Сколько всего падших существует там, откуда вы явились?

Тот обернулся и вежливо ответил:

– Пять сотен, не больше и не меньше.

– Что? Пять сотен говоришь? Должно быть это юмор такой… Откликнулось меньше одной десятой?

Падшие не были ограничены в словах, но эмоции выражали крайне скупо. Со стороны могло показаться, что это бездушные орудия, созданные некромантами, однако проведя с ними несколько часов, Реннет начал лучше понимать их суть. Они не были бездушными, а скорее наоборот, общались душой. Настроившись, можно было даже почувствовать, что они ощущают, какие эмоции испытывают. И, разумеется, большинство разговоров между собой они вели мысленно. Поэтому ренегат привык получать ответы с некоторой задержкой.

– Нам даровали выбор. Наблюдать за тобой и самим решать, помогать тебе или нет. Поверь, попадая туда, мы не избавились от предрассудков, а многие так и не научились думать собственной головой. Учитывая, что ты творил все это время…

– Ясно-ясно! – оборвал его Реннет, усмехнувшись. – Получается, во всем виноват опять мой дурной характер.

– Не только.

– Есть еще что-то? Быть может, я в чем-то еще виноват? – мрачно взглянул на него он.

– Не надеюсь, что сейчас ты сможешь понять все тонкости разворачивающихся в сферах событий, потому объясню проще. Если дорогу из Обители Падших в Центральную Сферу отворить один раз, то обратно уже не закрыть. Точнее, она сама закроется в течение восьми месяцев. Мирейн совершила это, прекрасно понимая все последствия. Она дала нам возможность сделать выбор. Было немало падших, до нынешнего момента наблюдавших за тобой, но так и не принявших решения, однако когда Защитник лично приказал нам не вмешиваться, они подчинились.

– А вы, получается, нет?

– Большинство их тех, кого ты сейчас видишь перед собой, стали падшими благодаря милости и вере Мирейн. Она верила, что ты способен все изменить, поэтому мы все верны тебе. Мы не можем соврать, будучи всего лишь душами.

Реннет задумался на минутку. Правду ли ему говорил этот? Судя по магической ауре и иным ощущениям, все они действительно являлись не более чем душами. Доспехи, к слову, также были частью души, объединенной с магией. Они и сами не знали, или делали вид, что не знали причину таких различий во внешности. Возможно, будь рядом Катарина, могла бы объяснить лучше, но ее тут не было.

От воспоминаний о ней стало не по себе, потому он решил переключиться на другие темы.

– Что стало с Мирейн?

– Мы не знаем. Скорее всего, была схвачена своими же братьями. Такого проступка Защитник не прощает даже Бессмертной Страже. Нет, правильней сказать, Он не прощает проступка именно потому что это Бессмертная Стража.

Чтобы хоть немного отвлечься от не унимающейся головной боли, он задавал падшему вопрос за вопросом.

От него он узнал немало нового. Например, каждый из душ сам давал согласие остаться в сферах, вместо того чтобы отправиться за Пределы. Бессмертная Стража избирала исключительно тех, кто искренне желал защитить Гесферу и его обитателей.

Но это также значило, что умерев здесь, на поле боя, они исчезнут навсегда. Не возродятся ни в одном из миров. Говоря иначе, они жертвовали свои души.

Реннет не понимал такого отчаянного самопожертвования, но от язвительных комментариев отказался.

И потом, его очень сильно заинтересовали крылья падших, которые те могли заставить исчезнуть и появится в любой момент. Когда ренегат спросил, есть ли разница в этом отношении между ними, тот молча кивнул.

– В чем конкретно она заключается? – потянулся Реннет, разминая одеревеневшее тело.

– Я не силен в этом вопросе. Советую спросить вот у него, – он указал на застывшего в стороне воина в темно-серых доспехах, вычурных и даже слегка уродливых на вид.

Воздержавшись от благодарностей, молодой маг направился к указанному субъекту. На самом деле заприметил он его давно, но все не было времени разобраться. В этой падшей душе ощущалась магия теневого элемента. Возможно, кто-то живший пару сотен лет назад. Маловероятно, но тем не менее – это мог оказаться и член Гильдии. И похожих на него было еще несколько. Точнее, те выглядели еще более зловеще, потому заговаривать с ними он не спешил.