Владимир Упоров - Смертный Бог

Шансов бежать никаких. Помощи также ждать не приходилось, так как Изильда оказалась далеко от отрядов Армии Ночи. Это сделали специально, чтобы не дать возможность Ренегату Гончих выследить ее. Единственный выход – покончить с жизнью.

Она долго ждала подходящего момента, наблюдая за смертью товарищей. И в тот момент она не думала о них, только о себе, только о том, что предстоит вынести ей. Но даже после всего, попытавшись воспользоваться спрятанным кинжалом, мистик промедлила одно мгновение, поддалась слабости, что в конечном счете привело к провалу. Этого мгновения сомнения оказалось достаточно. Зверь заметила блеск металла и перехватила ее занесенную руку.

Как бы в отместку за непослушание, она оставила на ее лице длинную царапину, от левой брови до самого подбородка. А потом схватила за шею и потащила куда-то.

На короткое время Изильда потеряла сознание, и очнулась с криком ужаса. Раз за разом звала на помощь. Безрезультатно.

Оборотень двигался по уцелевшим улицам Соулна, намереваясь выйти из города, уйти подальше, чтобы… чтобы расправиться с жертвой в более спокойных условиях. Мистик и сама не заметила, как обмочилась. Слезы текли из глаз не переставая, а тело сковало полностью.

Зверь остановилась совершенно внезапно. Тогда она и увидела молодого мужчину, выскочившего из другого конца улицы, держа перед собой тускло-серый клинок. Пусть чисто внешне он не казался сильным, было в этом парне что-то, что заставило напрячься даже оборотня. Изильда почувствовала это.

«Вот он! Мой шанс спастись!» – зазвенело в ее сознании.

Однако мистик рано обрадовалась. Мужчина не торопился ввязываться в схватку с оборотнем, а та, явно не желая тратить время, угрожающим тоном попросила его убраться подальше.

Видя, как все ее надежды рухнули, Изильда закричала, прося о помощи. В глазах потемнело, а горла коснулись острые когти, тут же заставив заткнуться. Ну а после, как вынесенный приговор прозвучали холодные слова парня: «Пожалуй, не стану на сей раз играть в спасение».

В глубине души мистик понимала, что поступила бы так же, не стала бы рисковать жизнью ради врага, и даже ради друга. Потому что это был оборотень. Гарантированная смерть, в том числе и для этого паренька. Но все же… все равно… пусть несправедливо и нечестно, но она возненавидела его за проявленное малодушие, за этот разумный для него поступок, за то, что он выбрал свою жизнь.

«Желаю тебе сдохнуть так же мучительно и медленно, как предстоит мне. Желаю, чтобы перед смертью ты видел замученными всех своих любимых и друзей. Желаю, чтобы ты не ведал покоя даже по ту сторону Пределов!!!»

Изильда прокляла этого человека, и продолжала проклинать до тех пор, пока оборотень не выбралась в безлюдную часть города, не начала срывать с нее одежду и истязать…

Реннет наблюдал, как освободившийся от власти чар фантастический грифон расправляется с темными, принеся в их ряды хаос и смерть, как его острые клюв и когти разрывают людей на части.

– Да уж, это явно не гордая и благородная птица, сияющая великолепием и мудростью, как описывается в Грифлионских Легендах, – насмешливо скривил он губы. – Твари свирепей и правда не сыскать. И ему удалось внести свою лепту в возникший на поле боя хаос. Впрочем, войну это все равно не остановит.

Армия Ночи, Объединенные Войска или охотники на магов – теперь уже неясно, кто, с кем и за что сражается. Одна часть штурмового отряда охотников с неудавшимся командиром Кромом отступала. Вторая же, под руководством Ливады, получила короткий миг передышки и потому остановилась в замешательстве. Если не отступить прямо сейчас, они могли оказаться в тисках между светлыми и темными.

Реннет стоял в центре всего этого. Все поле вокруг было усеяно трупами. Шесть сотен минимум. Через определенные промежутки времени в него прилетало заклинание, но каждый раз разбивалось о магический щит. По-видимому, в планах Армии Ночи и Ордена Светлых не числилось преследование отбившихся от группы одиночек. На него не обращали внимания, сосредоточившись друг на друге. Он подумал, что сможет до конца схватки просто стоять и ждать, но тут свет озарил сознание…

Нет, это вовсе не метафора, не фигура речи. Сознание ренегата действительно поглотил свет нестерпимой белизны, словно солнце опустилось с небес. Он заполнял собой буквально все – мысли, чувства, ощущения.