Алексей Вязовский - Вершина Красной Звезды

В пучину черной депрессии я погружался постепенно, шаг за шагом. Сначала не поехал в студию на следующий день. Закрылся в своей комнате и просидел там до вечера, тупо глядя в телевизор. В новостях все мусолили про забастовку таксистов в Париже и похороны Эмиля Перно, парализовавшие движение во французской столице. На Москву тем временем тоже обрушился циклон, принеся с собой дождливую погоду. Даже Хатико не рвался больше гулять, делая свои делишки в саду по-быстрому и бегом возвращаясь в дом. Домашние мое странное затворничество восприняли как должное, окружив меня заботой и вниманием: «устал бедный мальчик». Но через пару дней мама улетела в отпуск на Рижское взморье в компании Галины Леонидовны и Светланы Васильевны. Чему я был только искренне рад. А потом и дед уехал на неделю на свою любимую дачу. Звал и меня с собой, но рыбалка под дождем и в компании комаров как-то не вдохновляла, мне хотелось лишь тишины и полного покоя. Веверс, как всегда, пропадал на работе, в доме хлопотала только Екатерина Васильевна.

Она долго уговаривала меня спуститься на блины. Не пошел. Получилось, конечно, не очень вежливо, но просто сил никаких не было. Хатико тоже пытался стащить меня с дивана, чтобы побесится с ним за компанию и побегать по дому. Бесполезно. Глаза мои сами закрывались, и я спал, спал, спал…

Потом я перестал брать трубку телефона. Первое время он еще трезвонил, не переставая, но ровно до тех пор, пока я в раздражении не выдернул его из розетки. Попросил Екатерину Васильевну больше меня не подзывать по работе. Мама — единственная, с кем я готов был сейчас разговаривать. С кровати уже целыми днями не вставал.

В один из дней я как-то проснулся и обнаружил, что на стуле рядом сидит Альдона. Наряд на ней был довольно вызывающим, особенно глубокое декольте у ее шелковой блузки и короткие белые шорты, открывающие загорелые длинные ноги. Ноги, конечно, шикарные, но внутри у меня даже ничего не шевельнулось. Снаружи тоже.

— Селезнев, ну хватит уже кукситься! Смотри, какая хорошая погода за окном — дождь закончился.

— Ага… — я повернулся на другой бок и уткнулся носом в подушку.

— Поехали на Мосфильм — рука Снежной Королевы нежно вернула меня назад — Дуров с Рыбиным обещали показать доснятые материалы для Пиратов.

— И что? Смотреть, как ты там с Еременко обнимаешься?

— Глупый…! Поехали тогда погуляем на Ленинских горах?

— Чего я там не видел? Впереди пять лет учебы в МГУ, успею еще насмотреться. Не интересно.

Я уставился на стену и вдруг подумал, что будет очень правильным где-нибудь здесь повесить портрет Веры. Но даже эта странная мысль у меня долго не задержалась в голове. Тотальное равнодушие ко всему неумолимо засасывало. Какая вообще разница, что будет висеть здесь на стене…?

— Ну и сиди тут, как бирюк! — вспылила подруга — Жалей себя дальше.

Я снова закрыл глаза, не желая с ней спорить.

Но на обед мне все-таки пришлось спуститься — совместного штурма Хатико, Альдоны и приехавшего ей на подмогу Мамонта, я уже не выдержал. Поковырялся в тарелке для вида, хотя аппетита вообще не было, и даже Хатико, клянчивший подачки со стола, сегодня не удивлял меня своим хитроумием.

После обеда я поднялся обратно к себе, а друзья временно отступили на перегруппировку. Теперь Мамонт с Альдоной начали с демонстративным весельем играть в бадминтон под моими окнами, пока я равнодушно изучал на потолке мелкие шероховатости. Хатико с громким лаем носился по саду за воланчиком, а когда ему удавалось его схватить, за ним уже начинали с воплями носиться Альдона с Лехой. Все получали максимальное удовольствие от игры, особенно щенок. И в другой раз я бы с удовольствием понаблюдал за этим цирком, а может, и сам бы принял в нем живое участие. Но не сегодня. Мысли текли вяло, я прикрыл окно и снова впал в какую-то полудрему.

Очнулся от голосов под дверью, когда за окном уже начало темнеть.

— Ну, что наш спящий красавец, все страдает?

Боже, какие люди пожаловали… Сам генерал Веверс приехал по мою душу. Не расслышал, что ему тихо ответила Алька, но ответ ее отца не заставил себя ждать.

— Да нечего его жалеть, Аля! Он здоров, как бык, а все его страдания надуманные, высосанные из пальца. Надо было вам с Коростылевым стащить его с кровати и пинками отправить на пробежку, чтобы дурью не маялся!

Нет, ну надо же, какая сволочь бесчувственная, а?!! Пинками меня с кровати! В кои-то веки Витя чуть расслабился, и тут же КГБ подвалило со своими гестаповскими методами! Я возмущенно распахнул глаза и снова прикрыл их, увидев, как генерал без стука ворвался в мою комнату, предварительно отправив дочь разогревать ужин.