Ирина Котова: Королевская кровь. Книга 5

Вечером к дверям его покоев пришел Свенсен. Попросил выслушать, опустился на колени, снял нож, положив его перед собой. И ничего не утаивая, рассказал, как с другими берманами искал взбесившегося короля, чтобы убить его.

— Ты волен взыскать с меня, — сказал Свенсен покаянно, — единственным человеком, кто верил, что тебя можно спасти, была твоя королева. И если бы мы нашли тебя раньше, то ты был бы мертв. Она спасла тебя, уведя в тайный ход — дверь захлопнулась прежде, чем мы проникли туда. Спасла и второй раз здесь, в коридоре. И третий, — добавил он тяжело.

— Встань, Хиль, — сухо ответил Бермонт. — Ты знаешь, что я поступил бы так же. Потому я и не уничтожил нападавших, что они были правы — по сути, не по чести. По чести они должны были служить Полине, пока я не умер, но кто мог подумать, что есть спасение? Встань. Мне не за что тебя винить. Только себя.

Свенсен поднялся, взглянул на хмурого короля.

— Что ты будешь теперь делать? — спросил он. — Что я могу сделать для тебя?

— Сейчас к жене, — сообщил Демьян. — Ночь буду с ней, а завтра отвезешь меня к Тайкахе. Хочу поговорить с ним.

Эту ночь он не спал — слушал биение сердца и сиплое дыхание своей медведицы, устроившись рядом и глядя на мерцающую поверхность пруда, мягко тыкал ее носом, когда она начинала едва слышно поскуливать, подпихивал к пасти мясо. Наутро силой напоил ее водой с медом, залечил укусы на себе и улетел в тундру.

Старый шаман на морозе, при свете короткого дня — еще немного на север, и начнется долгая полярная ночь, — под трепещущими занавесями северного сияния свежевал оленя. И на запах крови прибежали и крутившиеся неподалеку волки, чующие силу старого человека и не смеющие приближаться, и пушистые юркие песцы, и остроносые тявкающие лисы, задирающие мордочки и жадно нюхающие воздух. Бермонту и самому был приятен запах свежей крови, но пришел он не за этим. Сел на снег, скрестив ноги и ожидая, пока закончит старик свое дело. Тот только покосился на него, срезая острым лезвием куски мяса и выкладывая их на свежеснятую шкуру — замерзнет, вымерзнет, вкусно будет.

Долго шаман орудовал ножом. Кинул потроха подбежавшим хищникам, цыкнул на них, начавших жадную возню с рычанием, — и зверье послушалось, стало есть чинно, не огрызаясь и не пытаясь утащить кусок побольше. Выломал пару ребер со свежатиной, сел перед королем на снег, отдал одно ему измазанными в крови пальцами, сам вгрызся в другое. Некоторое время мужчины молча ели. Затем умылись снегом — тот окрасился в розовый, кровавый. Тайкахе требовательно протянул руку, и Демьян отдал ему обглоданное ребро. Шаман несколько минут всматривался в него, вслушивался, и лицо старика с красными разводами казалось даже жутковатым.

— Великий Медведь сердится, — скрипуче сказал он наконец.

— Это я чую, — тяжело ответил Демьян, — поэтому и хочу узнать все, что ты можешь мне сказать, прежде чем идти за помощью.

— Лапа у него тяжелая, — шаман искоса, прищурившись, взглянул на короля. — Обождал бы.

— Переживу, — Демьян погладил по шкурке подбежавшего лисенка, и тот быстро-быстро стал облизывать его пальцы. — Ты ощущаешь ее сейчас, Тайкахе? Что ты видел?

— Прошлое видел, алтарь в крови и брак свершившийся. И будущее видел, солнце целительное и сына вашего, — не переставая вертеть в руках оленье ребро и глядя куда-то сквозь собеседника, сообщил старик, — и смерть жены твоей видел. Запутали меня духи, — он постучал ладонью по снегу, и вокруг заискрились, заблистали взметнувшиеся снежинки, — заиграли. Где явь, где ложь? Видел я, как душа уходит на оборот, а что дальше — живым уже недоступно, медвежий сын.

— Позвать душу сможешь? — спросил Бермонт выжидательно.

— Эхехе, — застонал шаман. — Лучше тебя никто не позовет, медвежий сын. Но обряд проведу, не сомневайся. Только надо, чтоб было куда душе возвращаться. В хилом теле не задержится. Приходи, когда здорова телом будет.

Он снова завздыхал, открыл рот, будто собираясь что-то сказать, закрыл его. И все-таки произнес:

— Иди, медвежий сын. И не печалься. Замыслы богов трудно понять из-за краткости нашей жизни. Но так я думаю — все это нужно было, чтобы твою силу увеличить. Теплынь-то какая, — он махнул рукой, сощурился, и Демьян невольно усмехнулся — морозец хорошо щипал кожу, но для этого времени и правда было тепло. — А может, еще для чего пригодится, мой король? Да и чем сложнее цель, тем больше вира. Твою виру заплатила жена. Но сам подумай — не было бы твоей крови в ней, она бы уже умерла. Не всегда плохое плохо. Бывает, плохое оборачивается хорошим.