Александр Романов - Неизбежность

– Конечно, София, но… Вы не хуже меня знаете о действии закона о пассивной эвтаназии, который был принят десять лет назад Гражданской администрацией…

– Вы хотите убить его?! По закону у него есть ещё несколько дней, – она умоляюще посмотрела в его глаза. – Пожалуйста, разрешите мне побыть с ним наедине!

– Хорошо, – спокойно ответил доктор и вышел из палаты.

София наклонилась над Виктором и, нежно обняв, стала тихо шептать:

– Дорогой! Я знаю, ты слышишь меня! Прошу тебя, не покидай нас! Мы все ждём тебя обратно. Ты стал для меня солнечным светом, без которого я не могу существовать, стал для меня воздухом, без которого не могу дышать! Я чувствую, какая-то незримая сила связала нас в единое целое, и ты не можешь просто так уйти и оставить меня одну. Если бы не ты, я уже давно была бы мертва. Ты спас меня, отца и Лёшу. А теперь ты нуждаешься в нашей помощи, и я не брошу тебя. Слышишь меня? Не брошу…

Она взяла с тумбочки листок бумаги, подложила под него журнал и начала писать.

«Сегодня утром доктор сказал мне, что ты можешь больше не прийти в себя. Но если бы ты только знал, насколько я не готова сейчас отпустить тебя! Только с тобой я начала понимать, что такое настоящая любовь. Ты открыл мне глаза на то, что я всегда считала невозможным, показал мне то, что все считали нереальным. Только настоящая любовь может так менять людей! И знаешь, ты изменил меня. Изменил меня так сильно, что я просто не представляю, как теперь я буду жить дальше без тебя. Твои питомцы прилетают ко мне каждый день и садятся рядом с моим окном, смотрят на меня в ожидании, что я что-то скажу о тебе, а я каждый день огорчаю их…»

Она заплакала, и её слёзы закапали на бумагу; она продолжала писать.

«…Я просто не знаю, что им сказать. Мне кажется, видя, как я страдаю и плачу каждый день без тебя, они плачут вместе со мной. Если бы я только могла отдать тебе частичку свой жизни, я бы обязательно это сделала! Я ничем, ничем не могу тебе помочь! Я ещё никогда не чувствовала себя такой беспомощной! Мы делаем такие открытия, такие прорывы в науке – и мы же так нелепо бессильны перед своими болезнями. Но вера в твои силы у меня велика, как никогда. Я знаю, что ты справишься, справишься потому, что я люблю тебя и, что бы ни произошло, буду любить тебя вечно!»

Она свернула записку в трубочку, сняла талисман со своей шеи, чего никогда не делала раньше, и, поцеловав камень, вложила их в руку Виктора.

Вернувшись из больницы домой, София заметила, что за время её отсутствия в особняке стали происходить странные вещи. Цветы, которые росли у неё на первом этаже, начали увядать, продукты на кухне стали портиться раньше обычного срока.

«Что же это такое? Драцены, фиалки – всё засыхает! – недоумевала она. – Я же за ними так ухаживаю! Непонятно, что творится… никогда с ними такого раньше не было», – думала она, находясь в зимнем саду, заполненном различными диковинными растениями.

Часы на руке офицера показывали четыре часа ночи. Вооружённый до зубов патрульный отряд из двенадцати человек облетал предполагаемую зону падения «Фотона-2», который так и не смог долететь до базы ОДО, упав в нескольких десятках километров. На предположительное место падения был отправлен спецотряд во главе с Юрием Фроловым.

Сделав несколько витков, пилот корабля всё же нашёл подходящее место для посадки, хотя в этой зоне сделать это было крайне непросто. Дверь корабля стала медленно открываться, и военные, на ходу выпрыгивали из него, перезаряжая своё табельное оружие. Переговариваясь по радиопередатчикам, группа начала обходить периметр участка, куда им было приказано немедленно прибыть. Предполагалось, что бортовые системы на «Фотоне-2» оказались неисправными, и корабль, не долетев до базы, рухнул на землю. Радисты из центра слежения за кораблями ОДО так и не смогли связаться с пилотами, которые управляли «Фотоном». Отвечал только маяк звездолёта, но никаких признаков жизни пилоты не подавали.

Офицеры в полной амуниции продвигались всё ближе к предполагаемому месту падения звездолёта. Они активировали инфракрасные датчики и фонари, так как разглядеть что-либо невооружённым глазом было достаточно сложно.

Это было мерзкое место. Кусок забытой людьми тайги. Поверхность земли была очень неровной: где-то проступали каменные глыбы, в каких-то местах расползлась глубокая трясина. Но больше всего удивляла необычная форма деревьев: их кроны были словно обожжены, стволы наклонены, а корни вырваны из земли. Всё говорило о том, что их повредил какой-то крупный объект во время своего падения.