Александр Романов - Неизбежность

Алексей широко улыбнулся.

– Но зачем он нам? Ведь наш фотонный контур уничтожен, а без него всё это топливо бесполезно.

– Кто знает, что нас ждёт впереди. Всегда нужно иметь запасы на чёрный день.

– Смеётесь, профессор! И куда же мы такой здоровенный ящик денем?

– Думаю, как раз положим контейнер в эту воронку и заровняем. Я пока соберу всю оставшуюся документацию и также сложу её в ящик. А ты пока организуй что-нибудь, чтобы закопать всё это.

Через несколько минут Алексей уже вернулся на небольшом автоматическом экскаваторе и с другими необходимыми принадлежностями. Профессор достал небольшой армейский контейнер, в который он втайне от военных спрятал некоторое количество доставленного на Землю элемента-112.

– И всё же, профессор! Не могу отделаться от мыслей об этих кораблях, атаковавших меня. Кто они, эти пришельцы? – спустя некоторое время заговорил Алексей.

– Скорее мы пришельцы для них, Лёша! Ведь не они, а мы вторглись в их мир. Понятно одно – любые повторные полёты к Проксиме сопряжены с огромной опасностью. Нужно быть предельно осторожными. Ты прав, загадок, как всегда, гораздо больше, чем ответов на них. Почему их корабли не были заметны в видимом участке светового спектра? Почему излучали радиоактивные поля? Почему нападали? Неужели они почувствовали какую-то угрозу для себя? Как они смогли обнаружить тебя так быстро, в конце концов?

– Да, их враждебность мне действительно непонятна. Ведь я всеми силами пытался показать, что прибыл с миром. А в результате я спасся только благодаря уникальным возможностям нашего звездолёта… И этот корабль, пропавший с радаров… Я так и не смог понять, куда он исчез. Всё это слишком странно…

Почти каждый день София прилетала в госпиталь, чтобы навестить Виктора. Несмотря на то, что после операции организм Виктора функционировал удовлетворительно, он оставался в коме. Его жизнь поддерживали только трансгенетические аппараты.

В этот день София также навестила его. Оставив свой звездолёт на паркинге, она подходила всё ближе к военному госпиталю.

Это было массивное пятиэтажное здание в стиле модерн. Зеркальные окна придавали конструкции необычный вид. Само здание было тёмно-синим, а крыша отливала бордовым цветом. Перед центральным входом располагался огромный фонтан с несколькими каскадами, а справа был разбит небольшой парк из аккуратно подстриженных кустарников, ароматных лип и скромных берёзок.

София прошла через проходную, охраняемую гвардейцами в военной амуниции, и на втором этаже встретила лечащего врача Виктора.

– Доброе утро! Можно мне навестить больного, доктор Дрейг?

– Здравствуйте, София! Конечно! Как ваша рука?

– Спасибо! Уже намного лучше. Хотя, конечно же, иногда напоминает о себе.

– Вам нужно почаще давать ей нагрузку. Острая фаза уже прошла, теперь нужно больше развивать её. Вы занимаетесь каким-нибудь видом спорта?

– Да, доктор, мой друг помогает мне. Мы уже возобновили тренировки.

– Замечательно! Пойдёмте, я провожу вас.

Он обратился к дежурной медсестре:

– Женечка! Мы в двенадцатую…

Доктор и София вошли в палату с белыми стенами. Вокруг стояло большое количество диагностических приборов. Все они работали очень тихо. Виктор лежал на большой кровати. К его вискам и груди шли тонкие провода с датчиками.

София склонилась над ним и, поцеловав в щёку, взяла за руку.

– Доктор, как вы думаете, каковы шансы, что он придёт в себя?

Доктор Дрейг сделал глубокой вздох и немного подавлено ответил:

– Рад бы вас обнадёжить, но у него остро развивающееся тяжёлое патологическое состояние, характеризующееся прогрессирующим угнетением функций с утратой сознания, нарушением реакции на внешние раздражители, нарастающими расстройствами дыхания, кровообращения и других функций жизнеобеспечения организма.

– То есть его шансы невелики?

В ответ доктор лишь отвёл глаза и поджал губы.

– Доктор! Есть шансы? – ещё раз настойчиво переспросила София.

– Я бы сказал, что шансов мало… – Он с грустью посмотрел на неё и добавил: – Мне очень жаль…

София всхлипнула и опустила голову. На её глаза навернулись слёзы.

– Были ли в вашей практике случаи выздоровления после таких тяжёлых ранений?

– Понимаете, апоплексическая кома – это полное отсутствие сознания, расстройство регуляции жизненно важных функций организма… – ушёл от прямого ответа доктор.

– Я буду приходить к нему каждый день! Я не оставлю его!