Дмитрий Гришанин - S-T-I-K-S. Рихтовщик-7. Дорога без начала

Всего на секунду ствол «макарова» оторвался от моего виска. Но этого рокового мгновенья мне хватило с лихвой.

Давно заряженная на удар здоровая правая нога тут же ракетой взвилась вверх, и от души врезала голой пяткой участковому между ног.

Ослепленный болевым шоком Жаба, забыв о пистолете, согнувшись пополам, схватился руками за отбитую промежность. Пока он приходил в себя, поднатужившись, я порвал короткую цепь наручников, подскочил с пола и аккуратным тычком кулака по затылку отправил «подопечного» в глубокий аут.

– Сука! – тут же сам зашипел сквозь зубы от последовавшего за резким движением двойного прострела боли в сломанной руке и укушенной ноге.

Нагнувшись, подобрал вывалившийся из руки Жабы пистолет, отщелкнув, проверил магазин, и с раздражением загнал его обратно… Охренеть! Этот придурок взял меня на потн, угрожая разряженным стволом.

Призвав из ячейки фляжку с живцом, я сделал пару жадных глотков и, ощутив, как по замерзшему, избитому телу прокатилась волна живительной энергии, окинул «подопечного» пристальным взглядом.

Рядом с лежащим на полу мужчиной тут же загорелся зеленый столбец краткого описания:

Игрок Жаба

Статус : Нейтральный

Уровень : 1

Опыт: 11/20

Показатели:

Интеллект – 1

Атака – 2

Защита – 1

Ловкость – 1

Дух Стикса – 1

– Ого! Первый уровень смог самостоятельно получить, – я довольно хмыкнул себе под нос. – Похоже, толк из него будет… Эй, Жаба! Хорош топить. Вставай, нас ждут великие дела.

Подкрепив слова влитым в рот «подопечному» глотком живца, я потрепал бывшего участкового по щекам и, когда в его распахнувшихся глазах появилось осмысленное выражение, по новой представился:

– Меня зовут Рихтовщик. И хочешь ты того или нет, но отныне я твой крестный.

Глава 10, в которой отказываемся от системной рокировки, и я выдаю задание

Заново познакомившись, я вернул пришибленному участковому пистолет, и заставил снять натирающие запястья браслеты порванных наручников. Потом поставил «подопечного» обратно на ноги, закинул ему на спину башку кусача, и погнал дальше вверх по ступеням. Сам же, с грехом пополам, кое-как, цепляясь здоровой рукой за перила, заковылял по лестнице вдогонку.

По дороге Жаба прочухал подставу с именем (вероятно, прочел загоревшееся перед глазами системное оповещение) и стал возмущаться. Так, слово за слово, мы и разговорились.

– …Конечно, не нравится! Дерьмо это какое-то, а не имя, – ворчал бывший участковый, сгибаясь под тяжестью ценного трофея. – Себя-то, вон, Рихтовщиком назвал.

– Это не я, а крестный.

– Так ты же крестный и есть – сам сказал.

– Жаба, не тупи. Я – твой крестный. А меня назвал мой крестный.

– И че мне такой же адекватный мужик не попался?

– Она.

– Че?

– Крестной у меня женщина была.

– Да пофиг… Слышь, Рихтовщик, может, все-таки можно как-нибудь имя мне поменять?

– Нормальное у тебя имя. Звучит вполне круто. Даже загадочно… Ты просто еще не привык.

– Это Жаба крутое имя? Млять! Ты издеваешься?!

– Сам виноват, нехрен было провоцировать.

– Нормально… Меня гребаной Жабой нарекли – и я же еще и виноват!

– Ну суди сам… Я тебя из-под трупов вытащил? – вытащил. И тем самым, считай, от смерти спас. А вместо благодарности, воспользовавшись моей беспомощностью в начале отката, ты тут же меня в наручники, и пушку к виску. Вот кто ты после этого? Натуральная жаба и есть… У меня ругательство с языка сорвалось. А Система зафиксировала.

– Млять! А мое мнение, выходит, всем по барабану! Может, я…

– Эй, чего замолчал-то?

– Погодь, Рихтовщик, мне тут предложение интересное по смене имени поступило. Читаю.

– О как.

За беседой мы незаметно поднялись до четырнадцатого этажа, и перешли на марш, ведущий к трупам руберов на межэтажной площадке.

Сдохшие больше часа назад твари уже стали пованивать. До площадки четырнадцатого этажа зловонье еще не спустилось, но примерно на середине марша мы попали в зону выворачивающего наизнанку амбре, нарастающего с каждой следующей ступенью в геометрической прогрессии.

На заваленной гигантскими трупами межмаршевой площадке от плотности зловонья у меня аж заслезились глаза. Зажав пальцами нос, я невольно ускорился, дабы бодрой рысцой проскочить ни разу не притягательный участок. Но, едва не сбив с ног «подопечного», был вынужден тут же остановиться.