Юрий Москаленко - Неуловимый. Часть первая.

Фу-х! Вроде бы никто не заметил, что у повозки никого не было. Светка молодец. Где оставили, там и стоит, терпеливо дожидаясь, когда поесть и попить дадут.

Ну, это для нас дело привычное.

Быстро распряг и обиходил скотину. Обтёр в начале, потом до пуза напоил. Затем пастись отправил, предварительно стреножив. Теперь можно и собой заняться.

Место неплохое, минус один – вода далеко, метров сто, точно, до реки. Но и это не беда.

Сперва готовим ночлег. Фашины быстро покидал под телегу, разложил всё аккуратно. Потом достал полог, добытый бароном. В одиночку его накручивать вокруг телеги сложно, но ничего, я справился. Достал наш комплект котелков и палок для костра. Две рогатины и толстенькую перекладину с двумя крючками, выполненными на ней из проволоки, чтобы удобнее было вешать на неё котелки. Сбегал набрал воды и вытащил запас хвороста, который мы собрали ещё по дороге. Какие мы запасливые!

Многие возничие с завистью смотрят на Попа, ни у кого нет таких расторопных помощников. Вон, все возятся, смотрят на меня с удивлением и надеждой, но сегодня за хворостом никто из нас не пойдёт, нам и так хватит.

– Эй, за дровами сбегал, быстро! – послышался чей-то окрик.

Не понял, это что, мне кричали? Кто это у нас там такой борзый.

Я даже ещё костёр наш не зажёг. Только собрался изображать, как я кресалом работаю, и тут на тебе, наезд.

– Ты оглох?

Поворачиваюсь и вижу всё те же лица.

Гнус, собственной персоной. Когда рядом Поп, он боится к нам подходить, а тут, видно, в курсе, что мы временно не под начальством. Вернее я. Барона так пока и нет.

– У меня и свои дела есть. – отвечаю я, а внутренне начинаю закипать. – Если тебе, Свищ, заняться нечем, то у меня дел хватает.

– Ах, ты так. – и долговязый попытался схватить меня за шиворот. Да куда там! Я был готов к чему-то подобному и легко от его атаки увернулся.

– И что тут происходит? – раздался ещё один голос. Вот только это голос мальчишки, его я уже за эти дни изучить успел. Сейчас кого-то будут бить. И, правда, раздался свист раскручиваемой пращи.

Свищ резко остановился и оглянулся на ничего хорошего не обещающую ему физиономию Шварца. Да, получить камнем по башке не хочет никто.

– Ну, вы ещё пожалеете – крикнул он…

…и был таков!

– Жаловаться побежал, каналья. – сказал я, реально он меня раздражает.

– Это точно. Сейчас припрутся вместе со своим дружком. У тебя как? – спросил барон.

– В отличие от вас, сэр, я работаю. – зло, ещё не успокоившись, ответил я. – Вон, собрался ужин готовить, а эта гадина пристала. У тебя как?

– У меня, то есть у нас, более чем неплохо. Сам посмотри. Я просто переодеваться в гостях не стал, а так весьма вполне. Есть две пары сапожек. Поношенные сильно, но их подремонтировали. Мне чуть большеваты, но это всё же лучше, чем по лесу босиком бродить. Трое брюк взял. Тоже штопанные-перештопанные, но у этой прожжённой маркитантки ничего нового нет или не собирается нам отдавать, что скорее всего. Но вещи добротные. Две безрукавки кожаные. Потёртые сильно и выцветшие, но я проверял, очень даже ничего. Мыла взял целых три куска, а для тебя нить для рыбалки и целый набор рыбацких принадлежностей. У неё бывший муж баловался рыбалкой. Отдавать не хотела, но и я за такую большую шкуру эту рвань брать не хотел. Вот и завели разговор о том, как нам повезло такую рыбину поймать. Она возьми, да и скажи, что от бывшего остались принадлежности для рыбалки, чем я тут же и заинтересовался. Посмотришь потом. О! Смотри, целая делегация к нам идёт. Тут и купчина, и родственничек его, и ещё мужики. Вон и Попа с Ушером из гостей сорвали.

Нет, воспитывать нас не собирались. Вернее собирались, но сразу решили перейти к процессу наказания, с чем мы с бароном были крайне несогласны. Рухи, балбес, попытался распустить руки и отвесить нам подзатыльники, но был послан бароном открытым текстом. За сегодня у барона и так встряски хватало, а тут и вечер, похоже, перестаёт быть томным.

– Балбес! Руки убрал. Мы вам не рабы, чтобы работать на вас бесплатно.

– Вы, вообще-то, в караване едете, а караван это одна семья. – поучительно сказал купец.

– Да имел я такую семью! – вскричал барон. – Семья заботится о своих детях, а тут два дня держали на голодном пайке. Обуви не дали. Ходим в обносках и вы после этого о какой-то семье говорите? Да не смешите меня. А ваш родственничек и вовсе полный урод.

– Что! – взревел бугаина.

Ведь предупреждал Шварца, чтобы за языком следил и не провоцировал взрослых дядечек. Но нет, не сдержался.