Юрий Москаленко - Неуловимый. Часть первая.

Привязал животину к телеге и навесил кормушку. Затем принялся за готовку завтрака. Мяса свежего не осталось, что же, воспользуемся небольшими запасами сухого мяса. Соль и специи на месте. Крупа в наличии. Второй котелок, который отыскался в телеге, пошёл за основной котёл, а в нашем приготовил настой, заменяющий чай.

А неплохо! Пахнет хорошо, жаль только нет сахара или мёда. Привык я уже к сладкому, но, увы, ещё долго мне до них драпать придётся. Непонятно, получится ли вообще чем сладким побаловаться этим летом, но то, что придётся заниматься навозом, это точно. Надеюсь, что не только им одним. В этом я практически уверен!

Вот и барон заворочался. Запах каши с мясом и мёртвого поднимет. Вон, вроде бы глаза приоткрыл и потягивается.

Повернул голову в мою сторону и тут же резко занял вертикальное положение.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он очень испугано и обеспокоенно.

Я пожал плечами.

– Да вроде бы хорошо. А что случилось-то?

– Это я у тебя должен бы спросить, а что случилось? Я тащу мешок и иголки с нитками из шёлка. Они толстые и на катушке намотаны. И вижу, что кто-то у воды без чувств валяется, а лошади рядом нет. Как думаешь, о чём я должен был подумать? Хорошо хоть ума хватило не орать во всё горло, а достать нож, который у меня остался после наших похождений, и идти ловить преступников. И каково же было моё удивление, когда я обнаружил Светку в десяти шагах отсюда спокойно жующую траву в пределах стоянки! Вот тогда я вернулся обратно и тобой занялся. А ты даже не мычишь. Готовый. Я уж грешным делом подумал, что ты пьян. Мало ли, что нашёл? Но нет, запаха не было. И тогда я и обратил внимание, что около тебя мыло лежало, а ты весь какой-то чистый и одёжка на тебе мылом пахнет. Вот тут-то я неподдельно удивился. Высохнуть мешковина так быстро ну никак не могла, значит, опять магией без меня пользовался, а коль одежда сухая, то, следовательно, ты сильно нагрелся, как тогда, когда ты щит третьего уровня на себя наложил. И вот тут я по-настоящему испугался, подумав, что ты просто внутренне сгорел, как былые маги, которые пытались приручить артефакт. Уложил тебя под телегу, а сам сторожить собрался. Мужики, как и ожидалось, с посиделок не вернулись, видно мясо, добытое нами, пошло в тему.

Я покивал своим мыслям. Точно я предположил. Барон потом полночи помаялся на посту и в конечном итоге просто уснул. Ну что же, по-быстрому соорудить рыбалку, если получится. А не получится, ну и ладно, потом попрактикуемся. Но всё-таки решаюсь.

– Нитки и иголки где? – спрашиваю я барона.

– Вон на твоём мешке лежат. – потягиваясь ответил барон. – Но так не пойдёт. Я тоже помыться хочу и эту вонь хоть немного убрать. Так что, давай, помогай.

– Да не вопрос! – согласился я. – Бери мыло и давай в реку. Мойся и стирайся. Как готова одежда будет, тогда я тебе и помогу.

– Но холодно же… – возмущённо вскричал барон.

– Ну, я тебе речку никак не нагрею. Хочешь мойся, нет, воняй. Твоё право.

После моего «воняй» насупленный барон поднялся, подошёл к телеге и покопался где-то в наших закромах. Вытащил кусок мыла и молча направился к воде, а я, найдя толстые иголки, прикинул, как бы их немного загнуть и получить хоть какой-то крючок. Работа над рыбацкими принадлежностями продлилась всё то время, пока барон под повизгивание и аханье плескался в речке. Нагреть иголки в углях труда не составило, зато потом…

На плоском камне, на котором я вчера резал мясо, топориком слегка загнул кончики иголок и им же их расплющил. Наживкой пойдёт небольшой кусочек мяса, выпавший из общей порции и затоптанный в землю. Удилище было тут же вырезано из местного кустарника, а в качестве лески пошла толстая и крепкая шёлковая нить. Грузило каменное. Крючки навешены, наживка насажена. Раз поплавок времени делать нет, то и удилище выкинул, и использовал снасть просто как закидушку, привязав конец нитки к торчащему из воды толстому стволу поваленного дерева.

Теперь можно заняться и телегой со Светкой. И вон вроде бы барон кричит, надрывается. Холодно ему и видимо есть очень хочет.

Ну что же, подсушим ему одежду и покормим. Надо рассчитываться за его помощь в моём вчерашнем спасении.

Завтрак подходил к концу, когда в тумане зарождающегося восхода светила появилась смутно знакомая, согнутая фигура.

Через пару мгновений уже можно было различить сгорбленную тушку Попа, который еле переставлял ноги и что-то при этом напевал.

– Можно только порадоваться за нашего бравого возничего. – усмехнувшись, сказал Шварц. – Так, я на стоянку пробегусь. Посмотрю, чем там люди занимаются и прикину, когда нам лучше выдвигаться. А ты попробуй этого в чувство привести.