Юрий Москаленко - Неуловимый. Часть первая.

– Поэтому ты и учишься в этой школе? – уточнил я.

– Да. Я даже в академию наверное не пойду. Зачем, когда в личных учителях один из сильнейших архимагов Империи.

– Так мама тоже архимаг? – спросил я у него.

– По силе давно, а вот официально оформить и документально закрепить звание не спешит. Любой архимаг, который защитил свой титул, даёт личную присягу императору и Верховному Магу Империи. Сам понимаешь, из политического расклада можно сразу таких магов вычёркивать. Против правящего дома они никогда не пойдут.

– Получается… – но досказать мне не дали.

– Не знаю! – перебил меня барон. – Но то, что мама не состоит в заговоре против императора, точно. Я тебе в этом ручаюсь. Но какие-то разногласия есть, наверное. У магистра немного меньше обязательств перед Империей. Уж так повелось с древности! И как бы императоры не пытались исправить и изменить порядки, ничего у них так и не вышло. А нынешний император и императрица к тому же не маги. – Шварц развёл руки в стороны.

– Ты так хорошо обо всём осведомлён? – удивился я.

– Так я малой и пацан. Кто там на меня обращать внимание будет. Ну и кручусь под ногами во время серьёзных разговоров. Главное не показывать, что ты прислушиваешься к разговору и запоминаешь его суть. А так… Отец иной раз даже просил доносить: специально к маме засылал меня, когда к ней подруги приезжали. Вот тогда можно было что угодно у него выпросить. Ни разу не отказал в моих требованиях по оплате за прекрасно выполненную работу. Отец очень ревнив. Это я сейчас понимаю, когда подрос, а тогда… О чём подруги разговаривают между собой будучи в гостях? Вот. Очень часто, именно, кто с кем и когда! Я столько о подругах мамы узнал… За такую информацию отец платил отдельно, но про маму ничего не узнал. Верна она отцу, поэтому отец всегда в радостном состоянии пребывает. У меня три сестры старшие и брат наследник. Но я маг, а брат нет Кто станет наследником, будут решать родители и артефакт рода. Есть такая штуковина. Потому по поводу нашей проблемы, озвученной тобой, предлагаю заключить договор. Ты не разглашаешь то, что узнаешь обо мне никому и никогда, я же беру на себя точно такие же обязательства по отношению к тебе. Гарантией станет наша магия. Каждый клянётся ею соблюдать договор. Маги именно так и закрепляют самые серьёзные договора. За свой длинный язык лишиться магии не захочет никто. Но и жизни такая клятва угрожать не будет. Как тебе такой вариант? А так, что я тебя научу, что ты меня, но это только в том случае, если нам всё-таки удастся совладать с артефактом Древних. Я очень надеюсь на наше родовое умение. Но для этого мне нужен абсолютно чистый алтарь достаточной мощности.

– Чистый, это что значит? – уточнил я.

– Наличие в нём однородной маны. Энергия должна быть либо тёмной, от ритуалов магии Смерти или какой-нибудь другой не относящейся к Светлой магии, либо наоборот Светлая, без примеси тёмной магии. Отец и не догадывается, что я уже вскрыл его тайник с артефактом клана. Дурак, конечно, малолетний был. Могло случиться так, что он бы меня просто распылил, и тогда меня бы долго искали. Ничего бы от меня не осталось. Но он меня принял. Наверное, родственником бывших хозяев признал. Ну, и покопался я в нём немного, а потом…

Барон посмотрел на меня.

– Но вначале клятва! Мне тоже не светит тебе всё говорить без страховки. Ты уж прости, но…

– Да за что ты извиняешься? Я сам в таком решении нашей проблемы заинтересован.

Сама клятва состояла всего из пары фраз. Но вот сама концовка меня поразила. Хэрн никогда не заикался о подобном. А ведь и правда удобно. Ни один договор не разорвётся, потому что никто не захочет терять свои способности, только в очень крайнем случае!

Закрепили словами клятву.

Последние слова неожиданно вызвали непонятный эффект. Внезапно между нами с бароном словно в озоне молния прошипела соединяя наши тела. Сильно запахло свежестью из воспоминаний детства, словно там в памяти недавно гроза сильнейшая прошла. Барон и сам выглядел ошеломлённым.

– Никогда! Никогда такого эффекта не было. – прошептал он поражённо и попытался отползти от меня подальше, словно в его глазах я становлюсь каким-то чудовищем. – А тут… – пробормотал он и, посмотрев на меня с разгорающимся ужасом в глазах, промямлил: – Ты же убивать меня не будешь?

Ни хрена себе, заявочка! Он, что во мне, маньяка увидел?

Тут уже после его слов я и сам столбняк поймал. Если и хотел я его грохнуть, то раньше, когда после атаки малолетней дурёхи в себя приходил. Вот тогда, да, было желание их всех там положить, а сейчас… Да и с чего он такое взял…