Юрий Москаленко - Неуловимый. Часть первая.

Едва умолк архимаг, как граф задумчиво вслух озвучил свои размышления, ни к кому конкретно не обращаясь.

– В словах умудрённого жизнью человека, архимага, есть зерно истины! А именно то, что мы выиграли многое, отправив парня подальше от школы. Хорошо и то, что рядом с ним будет мой сын. Охрану я поставил минимальную, а, значит, выживать им придётся самостоятельно. Если наша теория верна, и мальчик приближённый Ивалье, а значит и императора, то через него мы сможем наконец-то навести мосты с императорской четой. Это бессмысленное постоянное противостояние в совете лэров, глупо и неперспективно. Тави сидит на троне крепко, как никогда. – он глянул в сторону герцогини. – Думаю, командир, тебе всё-таки стоит выходить из этой нерабочей постоянной оппозиции трону. Никаких дивидендов от этой борьбы нет. Давай попытаемся разыграть карту пацана. Думаю, даже если мы и ошибаемся на его счёт, то ничего страшного, мы всё равно ничего не теряем. Ивалье поддерживаем, но только как друзья. О его посланце молчим. Вроде как ничего и не случилось. Отношения выдерживать ровные, а вот с императором стоит идти на сближение. Выгодно это именно нам в первую очередь. Надо готовить войска. Император не зря почти всех наёмников по империи собрал. И платит им исправно, а, значит, что-то намечается серьёзное.

– Серьёзное! – оживилась герцогиня.

– И даже не думай! У тебя муж есть, чтобы войска водить. А то решишь молодость вспомнить! – усмехнулся граф.

– Ну вот, на самом интересном! Хотя, это идея повоевать да развеяться немного. – задумалась чаровница. – Боевой я маг, в конце концов, или нет. Герцогством ты и сам управлять сможешь, пока я с любимым за императором двину. Может чем ему и помогу!

– Весьма опасная перспектива, госпожа! – архимаг по-отечески улыбался воинственно настроенной правительнице. – Не зная замысла кампании, отдавать свои войска, да ещё и самой идти в непонятный поход! Что-то я вас не узнаю, дорогая! Демис, хоть ты ей скажи.

– Да сказал уже, старый друг, но ты её лучше меня знаешь. Если что решила…

– То отговаривать бесполезно. – хором сказали все одно и то же. И, посмотрев друг на друга, искренне рассмеялись.

***

Утро.

Подняли нас пинками…

Парень, который озадачивал нас работой в хлеву, был явно зол. Увы, паря, но стойла и весь хлев тебе самому придётся чистить. Не оправдали мы твоих надежд! И вот теперь он срывает на нас злость. В ответ нам нечем его приголубить, хотя…

Я вновь увернулся от пинка.

Мой напарник таким ловким не оказался и сейчас стонет в углу, размазывая злые слёзы по перепачканному лицу.

Неслабо нас так перевоспитывать начинают, но думаю, что это просто инициатива нижних чинов. Уж, что поделать, но сиротами в этом мире и детьми быть совсем несладко. Защитить и вступиться за нас некому, а потому придётся самим этим вопросом заниматься.

Парниша вновь в мою сторону направился. Жалкий вид моего напарника похоже его удовлетворил, а вот моя скалящаяся рожа его только подзадоривает. А что, и весело ему, и злость срывает, отрывается, так сказать, душой, издеваясь над теми, кто, по его мнению, не в состоянии постоять за себя. Но это ты зря, я вот сломанный черенок от вил увидел. Главное, чтобы он гнилым не был. Уж больно мне хочется ему по голове им надавать.

Кувырок! В очередном рывке ухожу от занесённой для удара ноги ублюдка. На ходу подхватываю с грязного земляного пола своё новое оружие.

– О, как! – рассмеялся парень. До этого вся экзекуция шла молча. Только наше сопение и всхлипы барона нарушали тишину в хлеву в дополнение к естественным шумам, которые производил десяток животин.

Видно подраться парень не дурак. Тут развиты такие забавы. Часто один на один бьются, но и стенка на стенку кулаки почесать не прочь.

Наш мучитель демонстративно завёл руки за спину, мол, давай, нападай. Весело ему.

– Ну-ну! А так!

Я крутанул немного непривычно короткий для меня шест. Обозначив одним концом палки удар по ногам, обратным ходом, когда противник приподнял ногу в которую шёл удар, другим концом своего оружия резко треснул засранца по голове.

Палка выдержала мою ярость, чего нельзя было сказать о голове моего противника.

Вон, лежит и воет, зажимая ладонями рассечённый лоб.

А ничего так заливает кровью ему лицо!

Испуганный, дрожащий, а ведь несколько мгновений назад лупил беззащитных детей не задумываясь о последствиях.

– Так, ублюдок! Два раза говорить не буду. Скидывай портки и сапоги тоже. Быстро. – и для убедительности треснул его легонько палкой по затылку.