Юлия Журавлева - В другой мир на пмж (СИ)

Я села прямо на плохо подогнанные доски рядом с пятном в позе лотоса, вдох-выдох, и, глядя на кровь, я представляю Адальвейна и скручиваю воронку портала. Отклик я почувствовала сразу, да какой, меня бросило сначала в холод, и волна мурашек пробежалась по телу, оставив после себя мелкую дрожь, как при ознобе. Следом за ней накрыл жар, волосы прилипли к телу, ладони намокли, по спине побежал настоящий ручеек, дышать получалось через раз. Как и родителей с Владыкой, Вейна что-то удерживало, но я должна, во что бы то ни стало, его вытащить, этот менар был моим единственным шансом! И я терпела все: звон в ушах, сухость во рту, сменившуюся на железный вкус крови, в глазах стало темно, я опустила веки, ставшие свинцовыми. Хорошо, что сижу, падать будет не так больно. В легких начало жечь, сил не хватало даже на вдох, грудь будто сдавило, и те мелкие глотки воздуха, на которые я была способна, совсем не компенсировали потребность организма в кислороде. Я была на пределе, сколько так еще продержусь? Минуту, может две, я сжала зубы, и влила всю магию, которую чувствовала в себе. В ушах стучал пульс, будто отсчитывая секунды. И ничего не происходило.

Наверное, я бы упала в обморок, не от слабости, так от отчаяния. Но воздух резко сгустился, и я почувствовала, как захлопывается воронка портала, ударяя полноценным откатом силы, которую я в нее вложила, как взрывной волной, отбрасывая и с силой вжимая меня в стену. Последний кислород выбило из легких. Пару секунд я просто приходила в себя, пытаясь сделать вдох, когда мой расфокусированный взгляд уперся в полуголого мужчину.

14. Чудеса в действии

Первое, что я ощутила, когда немного очухалась и кинулась к нему — это ужас от того, что опоздала. Вейн, а это действительно был он, не выглядел живым, столько синяков, кровоподтеков и даже ожогов на теле. И никакого движения, никакой реакции на перенос, что я чуть не разрыдалась. Но увидев, как едва-едва вздымается грудная клетка, как с легким свистом вырывается воздух из приоткрытого рта, поняла — он жив. А значит, его можно спасти.

Я даже не заметила, как оказалась на первом этаже и заметалась в поисках хозяина дома. Ивиц нашелся в небольшом огородике, разбитом в саду, я схватила его за руку и потащила внутрь, твердя ему, что срочно нужна помощь. Найдя у себя в доме полуживого менара, старик резко выдернул руку и требовательно взглянул на меня.

— Я потом все объясню, где живет доктор? — меня трясло от слабости или страха, но в данный момент я была готова бежать за врачом на другой конец мира.

— Уверена, что доктор нужен? — я даже задохнулась от возмущения, он его хоронить уже собрался?

— Не злись, — старик был на удивление спокоен и собран. — Тебя ищут, его, судя по всему, тоже будут. И первым делом навестят всех врачей или просто разошлют им запросы.

Об этом я как-то не подумала. Понятия «врачебная тайна» на Менардине не существовало. Конечно, всем подряд про пациентов не рассказывали, но законных оснований допросить врача здесь было предостаточно. Вот только Вейн был не в том состоянии, чтобы отказываться от квалифицированной помощи даже при таком риске.

Тем временем, Ивиц подошел к нему и начал водить вдоль туловища руками.

— Наполняй таз, вода должна быть теплая, неси тряпки, бинты и всю мою аптечку, она на кухне в крайнем слева ящике, — я все еще не двигалась с места, неужели он сам целитель? — И побыстрее! Не стой столбом!

Больше ничего говорить не пришлось, я снова пулей выскочила из комнаты и помчалась вниз за аптечкой и тряпками, потом на второй заход с тазом, набрала воду, подняла температуру (хоть это я умею!), переборщила, разбавила холодной.

После того, как мы вместе промыли все раны, Ивиц взял бинты и связал Вейну руки, привязав концами к кровати, ноги тоже связал, что меня очень испугало.

— Чего смотришь? — прикрикнул старик. — Садись ему на ноги, будешь держать, чтобы не дергался.

Я молча выполнила указания, хотя искренне не верила, что смогла бы удержать здорового мужчину, весящего, наверное, в два раза больше меня. И в нынешнем состоянии Адальвейн вряд ли мог сопротивляться даже собственному убийству.

Уже через минуту поняла, как ошибалась. Вейн выгнулся дугой, я, конечно, этому помешать не смогла, просто скатившись с его ног, за что получила порцию отборной брани уже от Ивица. Дальше я отнеслась к своим обязанностям серьезнее, надо фиксировать, значит надо. Я обхватила его ноги чуть выше коленей, а сама легла сверху, надеюсь, кости у него не повреждены. Вопросом, знает ли старик, что делает, даже не задавалась — не до того было. Адальвейн бился и метался по полу, периодически откашливаясь кровью, глаза у него были то открыты, то закрыты, но признаков сознания он не проявлял, или боль настолько затуманивала разум, что воспринимать окружающую действительность он не мог.