Андрей Смирнов - Бог Непокорных

Кадан замолчал. Энзар Арсавельт сидел с кислой миной на лице, королева казалась задумчивой, все же прочие взирали на бессмертного с любопытством, даже демоны, ибо с околорелигиозным фольклором мира людей тут почти никто не был знаком.

— Иногда бывает так, — негромко и вместе с тем веско проговорил Кадан. — Что не исполнение ошибочного или вредного приказа является выражением более глубокой и подлинной верности тому, кто отдал приказ, чем слепое и бездумное исполнение, идущее вразрез с интересами сюзерена. Я голосую за военный союз, моя королева, и убедительно прошу вас прислушаться к своему сердцу, и поступить так, как оно вам подсказывает.

…Спустя час, стоя на Запретном Утесе и глядя, как тает в воздухе темное марево, означающее, что последний из демонов покинул Аннемо, Кадан снова вернулся к мыслям о том, к какому выбору он подтолкнул королеву и каковы могут быть последствия этого выбора. Его томило неприятное предчувствие, как будто бы он ошибся или что-то не учел; впрочем, вполне возможно, что поддержи он на совете Энсара, Берису и Тазинель — неприятное чувство было бы таким же или даже еще более сильным. В том положении, в котором они находились, идеального выбора, возможно, вовсе не существовало: их спасение, и, может быть спасение мира людей и Школы Железного Листа заключалось в том, чтобы побудить Князей Света вступить в войну с Последовавшими как можно скорее… вот только действия, направленные на осуществление этой цели, неизбежно подставляли райский остров под удар как со стороны Князей Тьмы, так и вызывали разражение высших властителей Света. Будущее выглядело совершенно неопределенным, и ничего хорошего оно не сулило.

19 главаНа Бертунов хутор, расположенный в двадцати милях к северу от Латтимы — небольшого торгового городка у подножья Фандерского кряжа — Лэйн вадж-Натари попал почти одновременно с Краушем Джадасом, Хеймом Джадасом, Энгом Джадасом и Илго Джадасом — четырьма Скатами, обыскивавшими предместья Латтимы на предмет еще не разграбленных поселений. До Бертуна, хозяина хутора, уже доходили слухи о том, что происходит в деревнях по соседству, однако его собственное хозяйство не представлялось ему чем-то привлекательным для завоевателей-островитян — ни больших денег, ни драгоценностей у него никогда не водилось, жил он с семьей скромно, в глуши — и потому приходившие иногда в его голову мысли сбежать отсюда куда-нибудь подальше, так и оставались всего лишь мыслями. Но пиратам необходимо было пополнять запасы продовольствия; вдобавок, небольшие деньги и редкие украшения, отнятые у пары десятков семей и сложенные вместе, превращались во вполне солидную добычу. Двум дочерям Бертуна и двум молодым женам его сыновей предстояло удовлетворить иные потребности завоевателей; младший сын, Калил, попытался воспротивиться насилию над женой, за что был избит и связан — его не убили только потому, что женщина, которую он пытался защитить, упала в ноги к пиратам и умолила их пощадить мужа, обещая выполнить все, что они пожелают. Обмениваясь сальными шутками в предвкушении потехи, Джадасы осматривали свою добычу — скот, провизию, деньги и женщин — когда во двор, верхом на хромой кляче, въехал Лэйн.

Щуплый, невысокого роста мужчина в дорожном плаще и огромным баулом, кое-как притороченным к седлу лошади, совсем не производил грозного впечатления, оружия при нем также не было заметно — однако сама неожиданность его появления заставила энтикейцев насторожиться; кроме того, Лэйн смотрел прямо, не отводя глаз, и держался слишком уверенно для простого бродяжки. Лэйн хорошо умел притворяться, однако эта встреча стала неожиданностью и для него самого; оценив же положение дел, он счел, что менять образ и пытаться изображать из себя кого-то другого теперь уже просто не имеет смысла.

Джадасы оставили женщин в покое и направились к всаднику. Лэйн спешился и подвел свою клячу к поилке для лошадей.

— Э, ты кто? — Грубым и презрительным тоном спросил Энг, лучше своих родичей умевший говорить на ильском языке. — Ты откуда? Что везешь?

— Вы ведь островитяне, верно? — На всякий случай уточнил Лэйн. Последние два месяца он провел под землей, и о происходящем на поверхности узнавал только от своих нанимателей-карлов — однако карлы, в силу понятных причин, мало что могли рассказать ему о делах людей.

Когда его миссия уже была завершена, в сонном видении Лэйна посетил духовный наставник, и услышанные от наставника известия привели далкрум на х`тоша 8 к мысли о том, что его профессия в мире людей в ближайшие годы станет чрезвычайно востребованной.