Денис Давыдов - Дети падшей Луны - Кровь на крепостных стенах

— Спасибо, — Адонис скромно подошёл к Радобору и неумело вложил в ладонь протянутое ему оружие. Покрутив его в руках, он попробовал остроту пальцем, видимо, порезавшись, чертыхнулся и отправился в сторону недавней битвы.

— Я видел, как ты стрелял из этой штуки, — подождав, когда их новый знакомый скроется в темноте, Нил решил получить пару ответов на давно мучавшие его вопросы.

— Жизнь научила меня всегда быть готовым к неожиданностям, поэтому для таких случаев у меня должен быть весомый аргумент. Безобидный старик с трубкой в руке вызовет меньше опасений, чем старец с топором.

— Ты просто делаешь вид, что вдыхаешь аромат трав?

— Вовсе нет, — Радобор наконец-то оторвал взгляд от гипнотической пляски огня, — моя трубка всегда заряжена дротиком, он пропитан соками из смеси трав. Для обычных людей это яд, для меня — единственная возможность хоть ненамного продлить свою жизнь.

Нил не был готов к такому повороту событий. В последнее время судьба усиленными темпами старалась его удивить и испытать. В разговоре повисла пауза, словно старик ожидал от Нила новых вопросов, не торопясь рассказывать ему свою историю.

— Ты болен? — наконец осмелился выдвинуть предположение юноша.

— Можно и так сказать, — рассмеялся старик, — дело в том, что я в какой-то степени сын Луны.

Такого ответа Нил не ожидал и хотел уже было забросать Радобора вопросами, начавшими тут же распирать любопытство юноши, но к костру из темноты подошёл Адонис. В одной руке он сжимал нож, а в другой — четыре отрезанных собачьих хвоста.

— Кто-нибудь из вас умеет сдирать шкуры? — было видно, что Адонис пересиливал себя, прося о такой помощи.

— Ты разве не спускал шкуры со своих врагов ранее, ты же говорил, у вас так принято, — Нил был удивлён этой традиции зверолюдов. Она казалась ему странной, как если бы после победы над соперником люди срезали с поверженных врагов уши или волосы.

— Я никогда ранее не сражался с сородичами, — зверолюд говорил совсем тихо, — вернее, не побеждал в схватках до смерти.

— Конечно. Пойдём, я научу тебя, — поднялся со своего места старик, оставляя Нила наедине со своими вопросами, которые так и остались без ответа. — А утром попросим Лотту, и она сошьёт тебе накидку, она в этом деле настоящая мастерица.

Бриар давно потерял счёт своим поединкам. Когда-то в начале своего бессмертного пути он пытался запоминать свои победы, но потом понял, что это бессмысленное занятие, потому что забирать чужие жизни было для него так же естественно, как дышать. Это было частью его существования. Люди рождались и умирали, а их судьбы были лишь секундами на часах судьбы Бриара. Он помнил свои тщетные попытки оставлять на своём предплечье шрамы, каждый из которых означал бы поверженного врага. Но все раны быстро затягивались, не оставляя и намёков на повреждения. Сейчас, сражаясь с четырьмя лже-стражниками, бессмертный воин уже знал все их возможные атаки и свои контрвыпады. Подобное уже происходило в его жизни, неизменно возвращаясь к нему как надоедливое дежавю. Он отразил удар, пропуская противника вперёд, уходя за его спину. Следующий убийца пытался тут же атаковать, но Бриар пропустил его, легко увернувшись, и тот, потеряв равновесие, начал падать на одного из своих подручных. Продолжая своё движение, словно элемент давно изученного танца, бессмертный воин уклонился от удара и пронзил атаковавшего последним убийцу. Быстро развернувшись, он отразил два удара врага, успевшего развернуться для повторной атаки. Поднырнул ему под руку, и быстрым движением достав из сапога недавно найденный в комнате Ганы кинжал, вонзил его в плоть противника по самую рукоятку. Он так и оставил стоять врага, моментально повернувшись к парочке, что барахталась на мостовой. Бриар знал, что убийца с кинжалом в груди уже не опасен, отточенное за жизнь движение отправило лезвие прямо в сердце. Он быстро атаковал размашистыми ударами оставшихся противников, не давая им возможности встать и заставляя их защищаться лёжа. Вскоре с ними было покончено. Бриар подошёл к до сих пор стоявшему мёртвому противнику и вынул из него кинжал, после чего тело рухнуло на землю. Бессмертный воин медленно повернулся и склонился над бесчувственным лже-лейтенантом, которого он лишил сознания своими кулаками в самом начале драки. Ему показалось, что тот не дышит, и он уже начал сожалеть о том, что так сильно приложился к его голове. Воин вытер кровь со своего оружия о плащ Сьюри и заметил, что грудь того медленно вздымалась, значит он был жив. Спрятав меч в ножны, он покрутил в руках кинжал, ещё раз убедившись в том, как же приятно было его держать. Бриар прислонил его к горлу лейтенанта и начал бить его по щекам, вскоре это возымело действие, и тот пришёл в себя. Сьюри не понимал, что происходит и кто загораживает ему свет Луны. Но вскоре память его прояснилась, он попытался встать, но лишь слегка порезал себе шею о приставленное к ней лезвие.