Денис Давыдов - Дети падшей Луны - Кровь на крепостных стенах

— Сомкнуть ряды! — закричал капитан своим людям и бросил взгляд на стену сзади. Почему они медлили? Может быть они забыли о тщательно проработанном плане? Через несколько томительных секунд, казавшихся вечностью, Каракка увидел взметнувшийся над мерлонами второй линии обороны красный флаг. Это означало, что стрелки перебрались из туннелей на стены и были готовы прикрыть отступление своих товарищей. Капитан затрубил в рог условный сигнал, после чего ворота-мосты медленно поползли вниз.

Его отряд испытывал давление со стороны нападавших и давно был оттеснён от стены, он находился в худшем положении, чем группа защитников крепости у противоположной пропасти. Боковым зрением капитан заметил, что второй отряд только сейчас начал отступать от мерлонов, а попытки нападений на них временно приостановились. Новые вражеские резервы, что забирались на этом участке стены, тут же упирались в своих союзников, которые, прикрываясь щитами, пятились назад. Причиной этому был Герштаф со своим чудным арбалетом. Ворота на противоположном мосту были уже опущены, и отряд отходил внутрь второй линии защитных сооружений Лорель. Вспомнив о подарке великана, капитан достал своё оружие и сделал первый выстрел. С пяти шагов он через щит пробил огненноголового воина насквозь, и болт воткнулся шедшему за ним солдату в шею. Каракка до этого не испытывал свой арбалет в бою и был поражён его эффективностью. Он быстро отстрелял все заряды, сея смерть и панику в рядах противника. Быстро сменив внутри механического арбалета коробочку с болтами, он сделал ещё несколько прицельных выстрелов, заставляя врагов отступить. Мост начал медленно опускаться, и каждая секунда в этот момент казалась ему вечностью. Понимая, что от оружия страшной силы ничто не спасает, нападавшие воины решили позволить отряду отступить. Люди капитана, медленно пятясь, приближались к заветным воротам, но лишь потому, что враги прекратили свои попытки преследования.

Огненноголовая девчонка выглядывала из-за щитов воинов первого ряда, тяжело дыша и улыбаясь. Она была счастлива. Первый рубеж Лорель взял именно её отряд. Теперь её имя войдёт в историю клана, торопиться дальше не было смысла. Нужно было сберечь людей для дальнейшего наступления. Вскоре со второй линии обороны через головы отступающих пролетели первые стрелы. Это лучники, наконец, решили предостеречь силы нападавших от попыток преследования. Командиры атакующей стороны приняли решение не рисковать и, прижав плотно щиты, укрылись за ними от дождя из стрел. Через пару минут последний отряд защитников Лорель скрылся за стенами, а ворота перед ними поднялись вверх, снова создавая на мосту непреодолимый обрыв, упиравшийся своей бездной во вторую крепостную стену. Наступила передышка, которая давала возможность обеим сторонам реорганизовать свои силы, помочь раненым и приготовиться к следующему этапу сражения.

Лондайк услышав сигнал Каракки, приказал своим воинам отступать. Уничтожить баллисты, чтобы они не достались врагу, не было возможности, и это было единственным, о чём сейчас сожалел лейтенант. Вражеские заряды стали один за другим попадать в башни, но пока они не причинили особого ущерба. Воины быстро покинули свои посты и начали спускаться по лестнице, которая вела во внутренний двор. Чтобы почувствовать себя в относительной безопасности, им нужно было пересечь его и скрыться за большими воротами, которые в мирное время служили для транспортировки товаров. Лондайк ждал, когда его воины покинут башню, как командир он должен был покидать позицию последним. Рядом с ним до сих пор оставался Притт.

— Ты всё ещё здесь!? — прикрикнул на него лейтенант, — ты слышал приказ? Бегом отсюда!

— А я чего, я же тут, с вами! Помогаю… — начал оправдываться мальчуган.

В этот момент заряд одной из вражеских катапульт попал в баллисту на башне. Деревянная основа с хрустом треснула, разбрасывая осколки в разные стороны. Острый обломок балки отлетел в сторону и, войдя в живот Лондайка, вышел из его спины. Человек пошатнулся, сделал несколько неуверенных шагов и завалился на бок. Жизненные силы покидали лейтенанта. Перед ним лежал мальчишка. Ему в голову попал осколок камня, но огромный шлем, смешно выглядевший на Притте, принял основной удар на себя. Лондайк сейчас думал лишь об одном: ему было жаль, что он разрешил этому смышлёному мальчугану находиться возле себя. Он несколько раз моргнул, но каждый раз становилось всё тяжелее и тяжелее открывать веки. На баллистмейстера навалилась смертельная усталость и, подчиняясь её давлению, он больше не открыл глаз.