Татьяна Дмитренко - Живая душа. Книга 1

Я внимательно смотрела в ясное, умное лицо собеседника. Совсем ведь молодой человек, глаза светлые, большой рот, великолепные зубы. Лет ему не более двадцати пяти, а ты смотри, какие слова знает - 'четвертование', 'повешенье', 'пятикратная казнь'.

- Вы закончили, господин маг? - спросила я, когда он заткнулся, набирая воздух для очередной тирады.

Маг споткнулся на всём скаку.

- Полагаю, вы осведомлены под чьей защитой я тут нахожусь до особого распоряжения. Нет? Имя господина Ревайни вам говорит о чём-нибудь?

Мужик многообещающе оскалился:

- А если без чьего-либо особого распоряжения с тобой случится досадная неожиданность?

- Со смертельным исходом, вы хотите сказать, - договорила я, - ну, что же, всё возможно в этом мире. Но пока я ещё на этом свете, позвольте вам кое-что показать.

Я закатала рукав и попросила змейку укусить до крови, что и было исполнено, да так рьяно, что я подпрыгнула и ругнулась по-русски. Аккуратно сцедила десяток капель на забытую кем-то тарелку.

- Смотрите внимательно.

Я потянулась к красной лужице и попросила железо покинуть кровь. Медленно, очень медленно маленькая лужица посветлела, а ржавые чешуйки откатились в сторону.

- Видели, господин маг? Я очень незатейливо попросила железо покинуть мою кровь. И она перестала быть кровью. А если я попрошу железо покинуть всю мою кровь или, не приведи Творец, вашу? Что будет?

Маг непонимающе взглянул в мою сторону. Ну да, откуда ему знать про гемоглобин? Этот умник явно ничего не понял. Ему же хуже. Пару секунд мы просто мерились взглядами, и мгновением позже мой собеседник сузил глаза. Неужели мозги начали работать?

Маг внезапно успокоился и покивал, рассматривая меня с нечитаемым выражением подвижного лица. Дожидаться завершения дурацкого разговора я не стала, коротко поклонилась и вышла вон. Понимаю, что поступила дерзко донельзя, но длить бесполезный разговор значит и сказать, и сделать лишнее.

Хорошо, что далее кухонных помещений мой собеседник не пошёл. Если явиться пред ясны очи кухонных тёток с парадного входа, то меня не поймут, особенно на фоне случившегося с любимым поваром господина Иснора. Словом, поесть не дадут, поэтому возьмём сами. Я аккуратно просочилась в подсобное помещение и потянула с полки 'для слуг' свежую лепёшку, спрятала её под накидку и тихо удалилась, умудрившись никого не встретить. Теперь до ужина доживу, а к вечерней еде меня ждёт златокузнец.

Но на обратном пути всё же заглянула одним глазком на кухню. И что же мы видим? Пострадавший отсутствует, повариха расстроена, вон как слезы смахивает, да и поварята с ног сбиваются. Что же тут произошло?

Поймала за рукав мальчишку, рывком выдернула его в коридорную нишу и не сходя с места, узнала последние новости. Госпожа Найдери, супруга Ревайни, прибыла навестить деточек и не нашла господина Иснора в имении, обозлилась, отхлестала по щекам свою горничную Ариту, и теперь девчонка плачет-убивается. Далее мадам сделала грубый выговор поварихе за недожаренное мясо, а какое оно недожаренное, неправда это, все слуги старались, а госпожа Найдери придралась. Теперь пока не уедет, будет всех наказывать и командовать, как у себя дома, вот напасть же, и каждый раз такое, сидела бы дома да вышивала, так нет же, катается по округе, словно ей дома намазано сама знаешь чем. Я отпустила мальчишку, сунув ему в ладошку медную монетку.

О маге, оставленном в тесном кухонном отнорке, я постаралась не думать. Слишком много неизвестных в этом уравнении, чтобы начинать переживать сходу. Господину Иснору я расскажу свою версию событий, то есть изложу чистую правду. Закопать, может, и не закопают, но некоторые неприятности мне гарантированы. Но всё это будет потом, а сейчас я размашисто шагала по недавно выпавшему снегу и грела за пазухой вкусный хлеб. Правда, шагала с оглядкой, ибо поместье жило собственной, давно налаженной жизнью. У колодца суетились конюхи, наполняя кожаные вёдра водой, полуголые юнцы скакали по здешней полосе препятствий, как заведённые, разнообразно одетые личности прибывали 'конно и пеше', равно как и убывали.

С полчаса я с интересом наблюдала за броуновским движением главного двора, пользуясь густой тенью стены добротного вспомогательного здания, неподалёку от главного дома. И отметила некую общность формы одежды. Мальчишки, числом трое, одетые в кафтаны, как с чужого плеча, принимали у визитёров лошадей, которых (близ ворот конюшни) принимали конюхи, одетые с ног до головы в серую спецовку.