Татьяна Дмитренко - Живая душа. Книга 1

... Едва поднос отправился на кухню, я нехотя встала из-за стола, ныне надлежит мне идти на ковёр к господину Наваргу. Идти не хочется, но кто тут интересуется моими желаниями? Решено, надо собраться с силами и... Муниса задержала меня уже у двери.

- Подожди, детка, я тебя причешу. Для традиционной причёски волосы коротковаты, но коса получится.

Что там у неё получилось, я так и не увидела, зеркал нам с Мунисой не положено. А вот попытка выйти из комнаты не засчитана, охранник в чёрном преградил дорогу, едва я высунула нос за дверь:

- Вернись в комнату.

Ну и рожа у него, слова через губу цедит, левая рука на рукояти кинжала, тёмные глаза угрожающе сощурены. И кинжал необычный, синее марево над рукоятью призывно замигало, я протянула руку и клинок послушно вылетел из ножен! Резко отшатнулась в испуге, но рукоять ткнулась в руку и мне пришлось взять её прямо из воздуха. Хозяин кинжала замер, а затем угрожающе качнулся в мою сторону.

Я выпала из реальности. Отсекая происходящее, сознание заполнила непроницаемая для звуков тишина, а время замедлилось. Я и владелец кинжала заворожённо смотрим на чёрную сталь клинка, она переливается оранжевыми сполохами, далёкое эхо приносит многократно повторяемые, но неразличимые слова... в них чувствуется угроза и обещание. И я уже в который раз ощущаю, как нестерпимо чешется левая щека.

- Экрима! - резкий окрик вырывает меня из транса,

О, чёрт! Забыла совсем, что здешние господа не любят ждать и догонять! Торопливо преклоняю колено, так и не выпустив кинжала из рук. Платье узковато в подоле, так что полноценный поклон не удаётся.

- Встань и следуй за мной! - голос господина Наварга прохладен, но гнева вроде не чувствуется.

Его 'номер' в этой харчевне разительно отличается от нашего, ну ещё бы, владетель здешних земель имеет право на самое лучшее. Не Эрмитаж, понятное дело, но вполне на уровне гостиницы 'три звезды', большое ложе, два кресла, камин, а на полу красивый, но слегка потёртый ковёр, в стороне серебро и стекло накрытого и уже разорённого трапезой стола.

- Насмотрелась? - сам хозяин уже в кресле, потягивает винцо из прозрачного бокала.

Таких бокалов в моей бывшей таверне не было.

- Подойди. Можешь сесть.

Опускаюсь на краешек табурета, спину держим ровно, дыхание спокойное. От всей русской души надеюсь, что выражение отмытого личика вполне верноподданное. Я молчу и смотрю на свои руки, благовоспитанно сложенные в замок.

- Рассказывай.

- С чего прикажете начать, господин Наварг?

- Мой господин.

Мне достаточно короткого взгляда на его шевельнувшиеся руки, чтобы исправиться:

- Прошу прощения, мой господин.

Я набрала в грудь воздуха и начала неспешный рассказ. И, разумеется, говорила чистую правду: как очнулась под телегой, как спасалась от побоища, кто первый меня нашёл... Рассказ затянулся, ибо маг заставлял повторять каждый эпизод по три-четыре раза, выслушивал мои комментарии и ответы, придирался к словам. А уж вопросов он задал, дай бог каждому особисту так работать. Кто был главой каравана? Какого цвета чепраки у конных охранников? Какого плетения были кольчуги? Кто командовал нападением? Где ты очнулась в первый раз? Кто нанёс тебе разноцветную татуировку? В какую сторону завивалась верёвка на твоей шее? Чьи трупы там остались лежать? Разбойничьи? Только ли разбойничьи? Кто твои родители? Откуда ты родом? Кто может подтвердить твой рассказ? Сколько правды в рассказе того смерда, что так быстро расстался с жизнью по приговору моего мага? Что от тебя хотели маги главенствующей церкви? Почему ты молчала? Почему вдруг заговорила?

И снова, и снова, и снова одно и то же по десятому разу!

Во время допроса я на всякий случай не смотрела ему в глаза. Нашла яркое пятно на его наряде, зафиксировала взглядом серебряную пряжку ремня и не сводила с неё глаз.

- Интересный рассказ, - пробормотал господин Наварг, - как ты сказала? Травматическая немота? Пока можешь идти отдыхать.

- Доброй ночи, мой господин.

Он отпустил меня движением кисти. Как на мои глаза, такому нельзя научиться, как нельзя научиться летать. Разве что сорок поколений твоих предков по праву рождения получили не только само право повелевать, но и возможность применить это право. Полагаю, что и специализированное воспитание тут играет не последнюю роль. Одно движение длиннопалой ладони и человеку понятно - его место даже не на коврике у двери, а хорошо если не у помойки. И сразу стало понятно, что для этого господина моя значимость, как индивидуума, никакого значения не имеет, а само существование стоит ровно столько, во сколько господин маг соблаговолит оценить мою никчёмную жизнь. И много чего ещё было сказано слабым движением руки. Я побыстрее ретировалась от греха и практически выпала за дверь, где меня мгновенно перехватил тот самый охранник и не слишком вежливо препроводил к двери в нашу с Мунисой комнату.