Михаил Булыух - Крестопереносец

Тело это — совершенно точно чудиковское, как староста говорил. То есть чудик перед ним. Чудовище. Монстр. Моб. Вон, кроваво красные буквы над головой виднеются и цифры. Единица и семерка. А у Константина — цельная девятка. «Ну, значит я сильнее, судя по правилам этой, как ее… арифметики, — подумал Константин. — Девятка чуть больше семерки, и уж точно, намного больше единицы. Да и с божьей помощью, крестонесущий рыцарь любое умертвие одолеет. Одолеет, ведь?» Полбу сглотнул. До сего момента он только с людьми дрался. А от этого скелета непонятно чего ожидать. Может, отрубить ему голову, пока лежит?

За спиной потенциальную опасность оставлять нельзя. Но и глумиться над мертвыми телами — грех. Не встает ведь. Не кусается.

Только он так подумал — обтянутый кожей скелет сел. Открыл черные провалы глаз. Зашипел.

Три быстрых, профессионально поставленных удара сверкающего молниями меча пришлись на поднятые умертвием руки, четвертый — раскроил череп. «Все, — подумал рыцарь, — готов. Готова». На иссохшее тело перепрыгнули бело-голубые искорки, оно все мелко затряслось и нелепо рухнуло на свой камень.

Константин уже хотел вознести молитву, как вдруг умертвие снова начало подниматься. Из разрубленного черепа сыпались тараканы, видно свили себе там гнездо.

— Во имя Господа! — крикнул рыцарь, и нанес серию яростных ударов. Как это ни странно, почти все они были отражены костлявыми предплечьями, но парочка разрубила мертвецу грудь и ключицу. Красная полоска, находящаяся под цифрами один и семь, мигала и становилась короче, когда удар рыцаря достигал цели. А случалось это далеко не каждый раз — то ли бил он медленно, то ли труп чересчур активный попался… Молнии опять перескочили на тело умертвия, оно задергалось, и полоска стала постепенно, но достаточно шустро укорачиваться. Не дожидаясь, пока враг придет в себя, рыцарь широко размахнулся и мощным ударом снес одержимому злыми силами трупу голову. Полоска последний раз мигнула и потухла. Исчезли красные буквы и цифры над откатившимся в сторонку черепом.

Зато побежали буковки у Константина перед глазами.

Тело умертвия рассыпается в пыль, пыль уносит неизвестно откуда взявшийся ветер… Лишь пара костей осталась на том месте, где только что было чудовище. И пергамент… Наверное кусочек кожи твари этой…

Ту-ду-ду-ДУУУ!!!

И в сознании взрываются уже две огромные цифры. Единица и Нуль. Господи, помилуй, неужели предсмертное проклятие этого адского создания??? Опять единица? Неужто, сызнова все начинать? Куда делась девятка???

Но чувство то, как тогда, когда его крестьяне благодарили… Светлое, радостное. Ну-ка, что там с этим, как его… Меню.

О, снова пять очков нераспределенных. «Ну, что с ними делать, я знаю, — довольно подумал барон. И дважды нажал на вторую строчку, один раз на третью, четвертую и пятую. Закрыл меню. — Так, негоже тут сидеть, нужно идти Лихомана ис…»

И в этот момент началось.

Полезли умертвия, будто взбесились. Со всех четырех сторон. Благо, больше, чем по одному в каждый из проходов не помещалось, но они все лезли и лезли. Константин, запрыгнув на постамент, крутился на месте как помешанный, наносил яростные удары по головам, плечам, рукам…

Его хватали, пытались стянуть вниз, но костяные пальцы бессильно соскакивали, не в силах удержать мощные ноги барона.

«А почему без кос-то скелеты? — подумалось рыцарю. — Нет, хорошо, что без кос, конечно, но почему? Митрофан же говорил — с косами… А они с голыми руками, и вообще голые. Причем поголовно женщины бывшие. Хоть и ссохлись, но пол их все равно ясен. И волосы у каждой, хоть редкие да спутанные, но длинные, ниже колена… А у некоторых — так и вообще по земле волочатся…»

Вот одно из чудовищ рассыпалось пылью. Второе. Третье. Еще одно. И еще… Это сколько уже будет? Крестоносец громко читал «Отче Наш», и при каждом выкрике очередной строчки мертвецы немного подавались назад, тесня сзади напирающих…

Белая полоска почти опустела. Меч будто впятеро тяжелее стал.

— …И избавь нас от лукавого!!! АМИНЬ! — небо озарилось вспышкой, и сквозь щели каменных плит рыцарь увидел осыпающихся прахом мертвецов. Тех, что находились снаружи. А вот те, что в склепе, уцелели. Ну да их тут — всего ничего… И рыцарь, воодушевленный грядущей победой над силами тьмы, с еще большим энтузиазмом принялся рубить тянущиеся к нему костяные руки.

Снизошел Господь! Выручил! Лично вмешался, дабы помочь своему крестоносцу! Константин был на вершине блаженства… Вера его укрепилась бы, если бы и так не зашкаливала на сто десять процентов от теоретически возможного максимума.