Александр Забусов - Лабиринт. Войти в ту же реку

— Кофе.

Сидели, болтали о всякой чепухе, когда Каретников вдруг накрыл ладонью ее ладошку на столе.

— Оля, прости меня, но видишь ли, какое дело… Я тебя так долго искал, что обретя свою вторую половину, не собираюсь тебя ни с кем делить. Как жить дальше будем?

Смутилась, но быстро нашлась.

— Странно.

— Что, странно?

— Тебе сколько лет, Каретников? Если честно, этот вопрос должна была задать тебе я. Но я в силу того, что старше по возрасту, молчу… Не хочется в такой день касаться серьезных вопросов.

— Хорошо. Коснемся его завтра. Только не стоит намекать, на мой возраст. И еще, делить тебя с кем-то, я не намерен. Зачем ты вчера не дала выйти из тебя, и заставила кончить?

— Миша, мне скоро двадцать восемь. Ребенок…

На первом уроке, Добрикова сидела надутая, как мышь на крупу. Бросала на Михаила косые взгляды. Чего это она? Вроде ни чем не обидел. Ну, дуйся!

На перемене все прояснилось. Пошла в атаку, как советский ястребок на «Мессер».

— Ты где пропадал!

— Так, выходные…

— Не ври мне! Я звонила, твоя мама сказала, что ты у Самарина на вечеринке. Позвонила ему, а он ни сном, ни духом. Ты у кого пропадал? Кто она?

Во, дела! Если сейчас такая, то что будет с тем парнем, за кого она замуж выскочит? На фиг-на фиг! А в глазах муть. Того и гляди, с кулаками набросится.

— Люда, мы с тобой взрослые люди. Вспомни, ведь я тебе ничего не обещал. Что ты от меня хочешь?

— Я думала… Я полагала…

— Что мы с тобой друзья. Так и есть. Но не более того…

От дальнейших разборок спас звонок на урок.

Весна набирала темпы, набирали темпы и проблемы. В общем-то ерунда! Всего лишь не за горами конец учебного года. Учителя, как с цепи сорвались, давили учебным материалом и контролем за его усвоением. Только бы показатели не испортить. Экзамены, будь они не ладны, у выпускников!

С тренировками временно завязал. Цель Каретников достиг, тело свое «раскачал», подвижность и былой профессионализм, будем считать набрал. Урывками удавалось побыть с Олей, объясниться и придти к общему плану на будущее. Алексей Петрович, третий секретарь Горкома партии, муж Ольги, часто был в разъездах, а когда и был в городе, особо не допекал, часто линял в Ворошиловград. В общем поступал по пословице, про того беса, который в ребро… Чем его там так подманили, в том Ворошиловграде, что от «сладкой ловушки» оторваться не мог? Каретников не понимал. Дед стойко выносил все «проказы» великовозрастного внука, и как мог отбивался от подозрений невестки и сына, по поводу отлучек Михаила. Для них, сын на данный момент, не спит толком, не ест, все готовится к будущему поступлению. Себя не щадя, время в библиотеке проводит. Эх, молодость!

В отличие от марта, апрель выдался дождливым. Бабуля ждет праздник «Пасхи», чтоб погода наладилась, а то ведь как не посмотришь в окно, холодный дождь рисует линейки на стекле, небо пасмурное, суровое. Лишь у Михаила в душе птички поют, да цветы цветут…

Настроение ему все же подпортили.

После майских праздников крестный отзвонился, попросил придти в спортзал. Ну, пришел. И кого там увидел? Полковник, собственной персоной дожидается именно его. Задрал, если честно!

— Ну, здравствуй Каретников? Что, не ожидал увидеть?

— Так ведь от вас разве скроешься? Вы ж гениальный сыщик, вам помощь не нужна, найдете даже прыщик на теле у слона. Как-то так.

— Издеваешься значит?

— Да, не Боже ж мой! Разве я могу, Евгений Сергеевич?

— Ладно. Ты подумал над предложением?

Вот же гад настырный! И чего прицепился, как банный лист? Каретникову тяжело ломать устоявшиеся принципы. Всю жизнь отпахать в ГРУ, лечь костьми не работе, и вдруг… Оно конечно обе «конторы» на благо Родины стараются, только ведь есть пару фишек, пускающих все дело насмарку. Первое, это то, что за «Комитетом» кровавый шлейф тащится. Сколько невинных душ загубили! Ну, а второе, ГРУ с КГБ постоянные соперники и делая общее дело, подставить одному другого, не западло. Примеров дофигищи! И, что ему этому медведю сказать? Как бы покультурнее отказаться? Хотя… Психологию таких вот людей он знал. Иметь дело с ними… тут либо сразу соглашаться, либо идти на обострение, сметая все доводы и пожелания на своем пути. Что этот кадр ему сделает? Да, ничего!

— Евгений Сергеевич…

— Каретников, ты нужен разведке!

— Так ведь я и не против, только вашей конторе предпочитаю армейцев.

О, задышал как! Он случаем не из водоплавающих, случайно выброшенных на берег из воды? По манере дышать — очень похоже! Забияка справился с возмущением. Взяв себя в руки, задал вопрос: