Александр Забусов - Лабиринт. Войти в ту же реку

Развернутая прямо на полу сумка для инструмента из плотной ткани, своим наполнением предстала во всей красе. Ножи, скальпели, щипцы и ножницы, способные перерезать хрящи, в отблесках пламени свечек сверкали никелированным железом. Не набор, а мечта для работника морга. Скрипкин действительно сумасшедший маньяк. От увиденного бросило в жар, Михаил задергался на своей «Голгофе». Замычал, пытаясь через кляп вытолкнуть наружу хоть какие-то звуки, способные призвать на помощь.

— Тихо! Тихо! — ладонью потрепал Каретникова по щеке. — Скоро уже.

— Что за шум, а драки нету?

И палач, и жертва, одновременно повернули голову на голос. В том же проеме, из которого совсем недавно вышел Скрипкин, стоял человек. Так тихо подобрался, что никто и не услышал. При скудном освещении, Михаил все же подметил его молодость, не высокий рост и совсем не богатырские габариты. Нда! Если вступится, может с таким ломтем и не справиться. Правда в руке у него, не то дрын, не то толстая трость имеется.

Новый персонаж наметившегося действа, шагнул вперед. Носком сапога буцнул свечу стоящую как раз перед ним, и ею же сваливая еще одну, в противоположном углу комнаты. Своим поступком нарушая «выверенную» конструкцию.

— Я так понимаю, дядя колдовством решил заняться?

— Т-ты! Ты…

Скрипкин уже «оклемался» от страха, понял, что это вовсе не милиция повязала его «на горячем». С одним-то худым дрищём он справиться сможет, как справился с младшим Каретниковым. Уже сам нарушая расстановку свечей на пентаграмме, с непонятно как вдруг появившимся в руке ножом, диким кабаном метнулся на незнакомца. Парень явно дураком не был. Отступил в темноту и Михаил смог лишь распознать звук пары ударов за стеной. Судя по звуку, парнишка работал жестко, можно сказать бил от души. Громкое падение без крика боли, даже без всхлипа, на замусоренный пол чего-то тяжелого, довершили дело.

От прошедших разборок в комнате явно потемнело. Помещение освещали всего лишь три горевших свечки. Неизвестный спаситель, войдя в него, приставив орудие победы к стенке, первым делом расшатав, вытащил кляп изо рта страдальца.

— Ну, ты как?

— Н-нормально… — ответил Каретников. — З-замерз!

— Это ничего, поправимо.

— Вовремя ты появился.

Освобожденный от пут Каретников смог наконец-то одеться, в то время как его спаситель заволок в комнату связанного маньяка. Покидать место событий никто не торопился.

— Меня Михаилом зовут.

— Антон. — Представился парень.

— Как ты здесь оказался?

Михаил выглянул в черноту оконного проема. Не далеко же Скрипкин увез его. Это выходит, они пустырь по периметру объехали. Огни проспекта отсюда отчетливо выделяли кинотеатр «Шахтер», широкий проезд на главную магистраль и угол магазина «Буратино». Но даже не это подняло настроение, кругом было все белым бело, и в свете звезд и ночного светила, кристалликами искрилось по снежной целине. Красиво! За спиной расслышал слова парня.

— Если скажу, что случайно, поверишь?

— Ну… не очень.

— Правильно.

— Тогда объясни.

— Можно. Для тебя секретов в этом нет. Присядь вот сюда.

Указал на колченогий табурет, одной из своих сторон упертый в стену, а потому и стоявший устойчиво. Сам встал напротив, выставив перед собой трость с которой заявился на ночное «рандеву». Интересная вещица. Действительно необычная трость, можно сказать своеобразное оружие. Отполированное дерево коричневого цвета, с набалдашником в виде оскаленной морды волка на отростке корней пня.

— Обеими руками возьмись за посох. Правильно, так. В глаза мне смотри…

— Освещение хреновое. Я твоих глаз толком не вижу.

— Ничего! Расслабься.

Антон ладонями обхватил запястья Каретникова.

— Расслабься! Тепло от дерева ощущаешь?

— Да.

— Значит признал в тебе русколана… Во Имя Сварога, Перуна и Велеса! Кровь предков чистая, Сила Небесная! Родовую память верните, от земли оторвите, да в небо синее не бросьте. Го вор, внука Даждьбожьего Ведьмедя разум правьте, днесь просветите и в памяти оставьте. Ты, Чур Небесной, ты, Чур Земной, ты, Чур Водяной! В помощь вас призываю!..

Что-то изменилось! Что? Трудно понять, невозможно въехать в происходящее. Поначалу было даже прикольно, комната потеряла свои очертания, и вот уже Каретников находится непонятно где. Наиболее близкое понимание ощущения — завис между небом и землей. Только чувствует, как невидимые руки держат его запястья. Волшебство! Еще миг, и пропало даже это чувство, но ему на смену, тут же пришло другое. Он, уже не он. То, что было ним, как бы растворилось в другом человеке, сделав их одним целым. Даже мысли у них стали едиными, и помыслы, и физика тела. В душе навернулась тоска…