Владимир Сербский - Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

- Погодите, - нахмурился генерал Ивашутин. - Это совершенно закрытая информация. Даже мне, руководителю ГРУ, она не доводилась официально.

- Но, тем не менее, вы знаете? - холодно улыбнулся Пельше.

Ивашутин пожал плечами:

- Военная разведка не первый день замужем.

- И очень хорошо, - кивнул Пельше. - Поэтому я здесь. КГБ ждет шторм и комиссия ЦК КПСС, а Родину тем временем кому-то защищать надо. Не милицию же звать на помощь...

- Каждый день новости, и одна хуже другой. Живем как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Что будем делать с Изотовым? - генерал Ивашутин посмотрел на министра обороны. - Управление кадров ГРУ - не хрен собачий.

- В госпиталь, - рубанул рукой Захаров. - Найдем болячку, и законопатим надолго. Тем временем с Поляковым разберемся, помолясь.

Собравшиеся переглянулись и, кажется, перемигнулись. Пельше продолжил:

Если информация по полковнику Полякову подтвердится, мне надо знать результаты.

- Будет публичный суд? - судя по кислому виду, министр обороны такого развития событий явно не желал.

- Не уверен, - обнадежил его Пельше. - Контролеры из ЦК КПСС нам в военной разведке сейчас не нужны. Более того, нам здесь нужна тишина и спокойствие. А с людьми иногда происходят несчастные случаи. В конце концов, у Полякова может случиться длительная командировка. Очень длительная.

- Хорошая мысль, - пробормотал маршал Гречко.

Пельше поправил очки и прикрыл глаза:

- Недавно Святитель Николай Сербский высказал глубокое соображение. Сейчас вспомню, в каком-то зарубежном журнале читал... Вот: «Преступление всегда слабость. Преступник трус, а не герой. Потому всегда смотри на своего обидчика как на более слабого. Как не станешь мстить малому ребенку, так же не мсти никому ни за какую обиду. Ибо она рождается не от зла, но от слабости. Так ты сохранишь свою силу и будешь подобен спокойному морю, которое никогда не выйдет из берегов - чтобы утопить безрассудного, бросающего в него камень».

Закончив цитирование, Арвид Янович вздохнул:

- Сказано замечательно, но я не намерен прощать безрассудного, бросающего в нас камень. И на дне морском ему самое место, вместе с камнем.

- Думаю, мы найдем общий язык, - маршал Захаров оглядел товарищей, те согласно кивнули. - Но встречаться в таком составе крайне нежелательно.

Старый маршал знал кремлевские расклады уединенные встречи высокопоставленных чиновников расценивались в ЦК КПСС как подготовка к заговору, с соответствующими выводами и немедленным докладом товарищу Брежневу, с копией в отдел административных органов ЦК.

- Состав расширять не будем, ваших заместителей привлекать не стоит. Предлагаю создать рабочую группу, - Пельше достал две фотографии. - Ознакомьтесь, это мои помощники. Борис Пуго и Петр Угрюмов. На обороте адреса с телефонами. Подберите надежного человека, в дальнейшем через них будем держать связь. Официальная версия: мы ведем партийный контроль за расследованием «Бриллиантового дела». Министерство обороны консультирует при необходимости.

- А что там непонятного? - удивился министр обороны. - Отличная работа следователей КГБ.

- Поговорите со своими женами, - Пельше смотрел на собеседников без иронии. - Узнаете много интересного.

В загашнике у него лежала убойная информация, полученная от вездесущего товарища Седых. Речь шла о повальном интересе советской элиты к дорогим висюлькам. Мода на редкие камни захватила не только женщин из семей членов Политбюро, но и жен чиновников всех мастей, генеральш Министерства обороны и МВД а также деятелей искусства и культуры.

За «розочками», как между собой модницы называли бриллианты, гонялся весь свет. Спрос рождает предложение, поэтому в Москве быстренько сложилась криминальная система, где деньги текли рекой. Под видом мастерских, пошивочных ателье и антикварных лавок практически открыто действовали пункты скупки и перепродажи бриллиантов. Особо наглые типы, такие как администратор театра «Современник», занимались торговыми операциями прямо в рассаднике культуры, на рабочем месте.

Жены дипломатов скупали бриллианты с меркантильной целью - в США они стоили значительно дороже, являясь предметом обмена на импортные шмотки. Московская милиция смотрела на возню элиты сквозь пальцы, слишком уж высокие имена мелькали в донесениях, фамилии жен милицейского начальства - само собой, а дочь Генерального секретаря, Галину Брежневу, осуждать не брался никто.

Для совсем важных людей и богатых дельцов проводились секретные аукционы, где ворованные драгоценности редкостью не являлись. Так что, учитывая другую мафию, меховую, работы Комитету Партийного Контроля предстояло выше крыши.