Диана Ибрагимова - Сезон летающих деревьев

— Надо добить его! — вскричал кто-то.

Один из близнецов схватил принесённый лук и натянул тетиву, целясь в Лури. Глаза его отражали такую ненависть, какую лису никогда не доводилось видеть в Аргусе. Через мгновение стрела, нацеленная в голову, рассекла воздух… и рассыпалась пеплом.

Все замерли на полувдохе. В широко распахнутых глазах Лури отразились хлопья, мерно опускающиеся на пол, как серый снег. А потом послышался пронзительный вопль:

— Пошли прочь от моего лиса!!!

Зеваки вздрогнули. Волшебник трясущимися руками натянул ещё одну стрелу. Лури приподнял голову и увидел отверстие в стене, из которого лился слепящий свет. Оттуда повалили клубы чёрного дыма, а вслед за ними вошёл Аргус. Босой, взъерошенный и полный ужасающего гнева.

— Хозяин… — только и смог прохрипеть лис.

— Убейте фамильяра! — вскрикнул кто-то.

Ещё одна стрела пронзила воздух и рассыпалась. Аргус даже не взглянул на неё. Он осторожно поднял окровавленного Лури и воззрился на волшебников, толпящихся на балконе.

— Вы все умрёте здесь, — сказал он. — Все до одного!

Он поднял руку, чтобы размести пол под ними в щепки и посмотреть, как они падают, ломая кости. Сочившийся из глаз Аргуса гнев жаждал увидеть кучу изломанных тел.

— Рассейся! — выкрикнул Аргус.

Но тут он увидел девочку с косичками, и воздетая рука дрогнула, а потом опустилась. Он прижал Лури к груди и вышел в проделанную брешь. Никто не посмел его остановить. Никто не решился преследовать. Но только до тех пор, пока Аргус не побежал со всех ног, как загнанная дичь.

— Хозяин! Почему вы их не убили?! Теперь нам конец! — запричитал лис.

Аргус нёсся, сломя голову. Чёрный туман больше не ластился к его ногам, силы иссякли, и гнев потух, словно залитое водой пламя. Несколько стрел просвистели рядом с беглецами. Аргус не видел ничего. Ни построек, ни дорог. Весь он состоял из раненного комка на груди и страха не спасти его и не спастись самому. Волшебники быстро настигали беглецов. Аргус услышал позади топот копыт и чьи-то громкие голоса. Он хотел рассеять меч в руках перекрывшего путь всадника, но не смог. Волшебник вспорол пространство блестящим бастардом, Аргус упал на колени, и лезвие прошло над его головой. В тот же миг вторая лошадь позади Аргуса встала на дыбы и ударила его в спину. Волшебник с мечом соскочил с коня и замахнулся. Аргус зажмурился и закусил губу, прижимая к себе полумёртвого Лури.

Инто и Фэйми ждали приговора в тюрьме южной столицы, в городе под названием Миэвия. Близость к морю делала здешний климат мягким и тёплым. Высокие скалы защищали от ветров и останавливали большую часть холода, шедшего с севера. Поэтому в Миэвии не было и намёка на осень.

Фэйми сидела на лавке у стены, притянув к себе колени, и смотрела на прямоугольник окошка под потолком. Он был таким крошечным, что о побеге даже мыслей не возникало. Иногда девочка вставала на лавку и высовывала наружу руку, надеясь почувствовать скользящий по пальцам бриз. Тёплые потоки, напоённые запахом водорослей и влажных лесов, были такими неуловимыми. Такими мимолётными. Не ухватиться, не сжать в кулаке и не втянуть обратно вместе с ладонью. Свобода обитала снаружи, а Фэйми томилась здесь — в камере из белого камня.

Два раза в день в двери открывалось отверстие, куда ставили кувшин с водой и кусок хлеба или чашку с кашей. Фэйми ела через силу и уже не знала, о чём плакать. То ли об Аргусе и Лури, которых ожидала казнь, то ли о том, что их с Инто разделили в первый же день. Мальчик был где-то дальше по коридору. Через две или три камеры, а может, и через все десять. Фэйми ни разу не слышала его с тех пор, как очнулась. Она сделалась отстранённой и тихой. Ни на что не надеялась, ничего не ждала.

Несколько раз её водили на допрос. Спрашивали, правда ли Аргус запугивал их, и почему она шла к храму чёрных духов. Но Фэйми не знала, как отвечал на эти вопросы Инто, и просто молчала. Женщина с мягкой улыбкой и жёстким взглядом обещала выпустить её, если Фэйми сознается. Какое грубое враньё. Нужно быть наивной дурочкой, чтобы верить подобному. Да Фэйми и не хотела никакой свободы. Без магии путь домой ей был заказан. Ни выживать в лесах, ни зарабатывать песнями она не умела. Работорговцы быстро найдут применение девочке, бредущей по дороге в полном одиночестве.

Двенадцатая по счёту ночь светила в окошко бледной звездой. Фэйми почти задремала, как вдруг за окном послышался странный шорох. Девочка поднялась с постели и отошла к двери.