Диана Ибрагимова - Сезон летающих деревьев

— Хаэла, отступай!

Змея шипела. Лури выдрал из неё кусок плоти, и зияющая рана краснела, как ягоды клюквы на снегу. Гадюка выпустила жертву и взмыла в небо, тяжело хлопая крыльями. В этот момент Инто вскинул лук, натянул тетиву и выпустил стрелу, но наконечник отскочил от жёсткой шкуры. Вторая стрела проделала дыру в крыле. Змея едва держалась в воздухе, но удалялась. Освобождённый Аргус сорвал с глаз повязку, резанул воздух ладонью и выкрикнул:

— Рассейся!

Перья рассыпались прахом, и гадюка рухнула на желтоватые плитки мощения, где её поджидал Лури. Фэйми зажмурилась, пока зверь неистово терзал останки белого фамильяра. Скоро всё было кончено.

Аргус только теперь осознал, что они с Лури натворили. Позади, задыхаясь от ужаса и злобы, стояла девушка лет пятнадцати в белом костюме с красными узорами. У неё были курчавые волосы цвета дубовой коры и немного раскосые глаза. Больше Аргус ничего не разглядел, потому что пришла пора уносить ноги. Он подхватил взбешённого Лури подмышку и шлёпнул его по причинному месту. Перемазанный кровью лис тут же сдулся, как рыбий пузырь, и перестал источать едкий дым.

— Это тёмный маг! Тёмный маг! — закричала волшебница, тыча в них пальцем.

— Чего вы встали?! Уходим! — выпалил Аргус.

Инто и Фэйми опомнились и побежали со всех ног. Оставшаяся без сосуда девушка кричала вслед совсем не изящные ругательства.

Услышав вопли, на площадь вбежали трое белых волшебников. Аргус бросал корзины с яблоками и грушами, расталкивал визжащий люд и оборачивался, подгоняя Инто и Фэйми. Лури болтался у него подмышкой, как тряпичная кукла с высунутым языком и глазами-пуговицами.

Аргус едва не влетел в фонтан, сбил старика с телегой, перемахнул через арбузы и с криком «Рассейся!» влетел через разрушенную стену в чей-то дом.

Он попал на кухню, где пахло рыбой и дрожжами, пробежал по длинному коридору и забрался по лестнице на второй этаж. Оказавшись у окна, он дождался едва поспевавших следом перепуганных Инто и Фэйми.

— Будем прыгать! — сообщил Аргус, делая проход на месте, эркера — пятиугольного выступа в стене, заполненного сверху донизу кусочками разноцветного стекла.

— Я высоты боюсь! — пискнула Фэйми, но Инто схватил её за руку и рванул вслед за Аргусом на соседнюю крышу.

Посыпались обломки черепицы, ноги заскользили по цветущему мху, проросшему между бурых плиток.

— Хозяин!!! Мы убьёмся!!! — завопил не своим голосом одуревший от страха Лури.

Аргус взбежал по качающимся глиняным пластинкам к трубе, из которой вился дым. Он хотел спуститься по дереву, но узловатые ветки смоковницы ринулись к нему, норовя оплести лодыжки. Аргус отпрыгнул и врезался в подоспевших сзади ребят. Фэйми, покачнулась, с визгом полетела вниз, но Инто успел подхватить её, уцепившись второй рукой за трубу.

— Не подходите к дереву! Оно заколдовано!

Пока беглецы мешкали, целый десяток стражников обступил дом со всех сторон. Самый шустрый маг с маленькими глазками, похожими на яблочные семечки, уже стоял в проёме позади и готовился нанести удар.

— Унеси вас чёрный дух! — прокричал в сердцах Аргус.

Волшебника за его спиной смело столбом пыли. Он закашлялся, но тут же поднялся.

— Давайте вперёд! — скомандовал Аргус и сиганул на соседний дом.

Крыши жались близко друг к другу, как опята в грибнице, но старый настил в некоторых местах проваливался и крошился.

— Держись! — вскрикнула Фэйми, поддерживая покачнувшегося Инто.

Яд начинал действовать, хотя большую его часть мальчик высосал в первую минуту.

— Лури, придумай что-нибудь!!! — теперь уже Аргус вопил благим матом.

Лёгкие болели, а ноги дрожали от напряжения. Потная рубашка прилипла к спине. Сердце в груди билось неистово, точно колокольный язык во время тревоги.

Лис выпростался из хватки хозяина и без предупреждений вгрызся в его ладонь. Аргус взвыл от боли. В тот же миг нагнавший их маг выкрикнул:

— Замрите!

Беглецы застыли, скованные чарами. Лури зажмурился, впившись в руку хозяина, с которой стекала густая кровь. Аргус, скорчившийся в гримасе, стал похож на восковую статую. Фэйми не могла даже моргнуть, как фарфоровая кукла, у которой перестали опускаться веки. Инто пялился стеклянным взглядом на ожившую растительность под ногами. Мох зашевелился и принялся подниматься по ступням, норовя превратить ребят в зелёные статуи. Скоро беглецы оказались облеплены до пояса и походили на фигуры, какие садовники выстригают из мелколиственного самшита.