Диана Ибрагимова - Сезон летающих деревьев

— Я же сказал, что нельзя их рассеивать! — Лури подскочил. — Мы летим на скалы! Можем разбиться!

— Как мне заставить его лететь прямо?! — всплеснул руками испуганный Аргус.

Лис покрутился на месте, размышляя, как избежать столкновения с горным хребтом, где синели подёрнутые дымкой силуэты разлапистых сосен. Пока он изображал неуклюжий волчок, две извилины, обитавшие в его мозгу, выдали решение.

— Нужно начать понемногу рассеивать листья, и тогда дерево опустится. Только делайте это постепенно, иначе мы рухнем и разобьёмся!

Аргус, тут же забывший о головной боли, принялся за волшбу. Одна за другой ветки пустели. Дуб кренился то в одну, то в другую сторону, пока Лури не подсказал, что лучше захватывать по целой окружности и подниматься от основания к верхушке. Оставшиеся крылышки усиленно гудели, но вес ствола неумолимо тянул вниз, и дерево начало снижаться.

Пыль летела Аргусу в глаза, он кашлял, прикрывая лицо воротником плаща, и продолжал творить разрушающие кольца. Лис фыркал, вцепившись в ветку, и опустив уши, чтобы в них не налетело пепла.

Вскоре дерево рухнуло на гористое плато, а вместе с ним и неудачливые путешественники больно приложились о ветки и камни. Аргус причитал и вопил что-то о муках предков. Лури повредил переднюю лапу и прихрамывал.

Скоро оба успокоились. Земля под ногами плыла, и чудилось, что они всё ещё летят. Лури принялся зализывать ушиб, гнусавя ругательства и обзывая хозяина глухой рохлей. Аргус вытер его хвостом плоский валун и осторожно сел, держась за бок.

— Ну и что нам теперь делать? — Он стряхнул с волос пепел и обвёл взглядом простиравшийся под ними пейзаж.

С плато открывался чудный вид на долину. На фоне темнеющего неба силуэты деревьев и холмов проступали так чётко, словно были вырезаны из чёрной бумаги. Лучи заходящего солнца наполняли мёдом зигзаг реки, обводили золотыми линиями верхушки тополей. Внизу ютилась небольшая деревенька, откуда ветер приносил шлейф дыма и аромат свежего хлеба. Вдалеке виднелось ещё несколько селений.

— Скоро совсем стемнеет, нужно спуститься и попросить кого-нибудь нас приютить, — выдал очевидное Лури.

— Да кому мы нужны с пустыми карманами? — обречённо отмахнулся Аргус. — Ни денег, ни драгоценностей. Я даже свой любимый оберег съел. И почему я не догадался прихватить с собой столовое серебро и камни? Можно было всё это продать. Гадкий Памфле сказал, что я не смогу их вынести, но еду-то я смог. И одежду.

— Он специально соврал. Хотел, чтобы вы поскорее вернулись, когда обнаружите, что без денег путешествовать нельзя.

— О, муки предков, как же я измучен! — простонал Аргус. — Всё бы отдал за одну ночь в Гёльфене. Мне нужна моя кровать и чашка горячего супу, а не эти бесконечные дали, где за любым кустом может прятаться белый волшебник.

— Можно выбрать дом получше, очистить его от хозяев и переночевать в нём, — осторожно предложил Лури.

— Ты опять за своё? Я же ясно сказал, что не собираюсь никого рассеивать!

— С таким хозяином я точно умру с голоду, — заключил лис. — Живот опять к спине прилип из-за того, что вы потратили всю магию, да ещё и лапа ноет. Теперь даже на охоту не сходить. Давайте хоть спустимся в лес — поищем орехов и ягод.

Делать было нечего, и Аргус не стал возражать. Они не без труда спустились по крутой тропинке, про себя мечтая на время стать горными козлами. Оба устали и почти ничего не видели в сгущающихся сумерках. С ветки на ветку перелетела сова. Треснул сучок, хрустнула под сапогом Аргуса шишка. В небе светила луна, похожая на круглую чашку, полную белого риса. Глядя на неё, лис невольно облизнулся.

Аргус перелезал через замшелые стволы и вывороченные из земли камни, Лури бежал впереди, стараясь беречь больную лапу. Вокруг мерцали огоньки светляков, заполнивших всё свободное пространство подобно звёздам.

Ни орехов, ни ягод не было, зато встречались пустые ловушки. Аргус чуть не угодил в капкан и ради осторожности стал прощупывать дорогу палкой. Лури вынюхивал что-нибудь съедобное и занудно ругался, когда чувствовал запах собак. Уставшие и голодные путники поникли и, потеряв всякий энтузиазм, брели, не разбирая дороги.

Наконец, лес начал редеть, послышался шум воды, и за деревьями показалась река, посеребрённая чешуйками лунных бликов. Лури остановился, втягивая ночной воздух, в котором чувствовался аромат дыма. Вдалеке, за кустами жимолости, теплился огонёк. Там наверняка были люди, а где люди — там и еда.