Подросток обиженно засопел:
— Ты тоже не понимаешь… не хочешь понять! Только издеваешься!
— Не издеваюсь, но правда не понимаю. Мне всегда казалось, что как раз тут надо быть очень продвинутым, а вовсе не примитивным.
Действительно, почему? Разве что…
Я резко остановилась.
— Или вы слишком умные для Тартара? Настолько, что действуя на своём реальном уровне, кажетесь нам, более простым существам, странными и неадекватными?
Лисс надулся ещё сильнее:
— Зачем ты смеёшься, сама ведь знаешь, что мы глупые!
— Да не знаю! — повысила голос я. — Тогда я ещё глупее, потому что не могу представить, как примитивность помогает вести себя правильно.
Вот теперь байлог виновато потупился.
— Прости. Это не ты глупая, это мы глупые и неправильные, — тихо пояснил он. — Понимаешь, чем мы сильнее и чем больше умеем… из своего, из байлоговского, тем сложнее вести себя по уму, а не по эмоциям. Асс вот совсем не по-тартарски себя ведёт.
Юноша сделал паузу, отковырял от ближайшего дерева кусок отслаивающейся коры и начал крошить её в руках.
— А мы должны доказать, что тоже разумные. Папа об этом очень мечтает. И я тоже. Чтобы нас за людей считали. Чтобы уважали.
— Поэтому вы не тренируетесь, — сочувственно потянула я.
— Мы как раз тренируемся, но наоборот, — возразил друг. — Специальные упражнения делаем, чтобы стать слабее и тупее. Мне это ещё не так важно, но лучше заранее начинать. А папа без них уже не смог бы.
— И как? Помогает?
— Помогает! Я уже, наверное, раза в три слабее, чем мог бы быть, если бы не тренировался. А Эфисс вообще очень слабый — как я, хотя и взрослый.
— Вот, значит, как.
Мы замолчали и почти не разговаривали остаток прогулки. Всё-таки вертарец был прав. Получается, что байлоги вообще не могут нормально жить в Тартаре и при этом сохранить себя. Если перенести на людей… даже не хочу этого делать. Очень уж чёткие ассоциации с инвалидностью возникают.
В чём отличие Асса от остальных виденных байлогов? Со стороны сказать сложно: вроде никаких физических недостатков не замечала. Но много ли я знаю об их виде? А вот поведение у древтарца другое. Он более вспыльчивый, обидчивый и несдержанный. На многие темы с Ассом вообще трудно говорить. Например, уверена, что на вопрос про байлогов он бы не ответил. А на подозрение в том, что в убийстве замешан сородич, вообще мог неадекватно отреагировать. Тогда как Лисс начал обижаться только когда я намекнула, что он поддерживает убийц.
После этого я стала обращать больше внимания на поведение байлогов. Выяснилось, что тартарские действительно намного сдержанней и даже на явные провокации (а такие были удивительно часто) со стороны других людей не реагируют. Тогда как Асс попадается почти каждый раз. Наверное, именно по этой причине древтарец редко стремится в общество, предпочитая отсиживаться в личном кабинете или ещё где-то скрываться. Не думала, что байлогам настолько тяжело даётся жизнь в Тартаре.
Учёба шла своим чередом. Мы так и не побывали в Мориотаре, но с этой гигантской страной тоже оказалось необходимо познакомиться. Кто знает, куда нас занесёт короткий путь — лучше подготовиться к неожиданностям. Поэтому, как только мы закончили очередной предмет, приступили к изучению последнего гигантского государства.
Почти сразу же возникли вопросы. Казалось бы, литература, документальные съёмки и прочие материалы должны были дать на них ответы — но ничего подобного, недоумение только возрастало. А потом появилось ещё и неприятие.
С первого взгляда, казалось, что в Мориотаре вообще нет централизованной власти или организации: каждый сам за себя, каждый воюет со всеми остальными. Любой, кто сильнее, может убить, съесть или сделать ещё что-то нехорошее. В так называемых городах (которых на всю гигантскую страну всего несколько штук) нормой является подлить яда в тарелку или воткнуть нож в спину… причём не только соседу, но клиенту и даже приятелю.
Со второго взгляда, ситуация почти не прояснилась. Всё-таки, какая-то власть в фиолетовой стране есть, но очень уж условная. К тому же, опять-таки, строящаяся на тупой силе. Кто сильнее — тот может приказывать. Необычной чертой Мориотара было то, что население мерилось именно личным могуществом, а не техникой или вооружением. С другой стороны, судя по описанию, немалая доля мориотарцев даже без оружия вполне могла сравниться с чиртерианами.
Условно верховную власть представляла так называемая сильнейшая шестисотка. Может, когда-то в неё входило именно такое количество народа, но сейчас в «шестисотке» насчитывалось уже более семи тысяч. Все они — самые могущественные и опасные существа фиолетового государства. Но и тут не всё так просто. На самой верхушке, во главе «правительства» стоят не все члены «шестисотки», а всего семнадцать человек: те, кто значительно превышает остальных по силе. В тексте говорилось, что они, в некотором роде, даже сотрудничают друг с другом, по крайней мере, вместе следят, чтобы между ними и остальными сохранялась хорошая дистанция.
Читать дальше