Андрей Кощиенко - Айдол-ян - 2

Мой новый фан-клуб организовал если не кипучую, но по крайней мере, сразу заметную глазом деятельность. Когда я приехал «вышибленным» из агентства, возле дома меня встретили два достаточно плотных ряда закреплённых на палках табличек с надписью — «ВНИМАНИЕ! Здание охраняется фан-клубом «RedAlert!» . И народу, так, в охранении прибавилось. Не три человека как ночью. Меня пропустили, а вот ЁнЭ могли и не пустить. Говорю онни, что с ЁнЭ мог случиться такой казус.

— Она бы позвонила, — отвечает мне СунОк. — А потом, она твой персональный менеджер. Фанаты знают её лицо так же, как и твоё. Они её пропустят, если ты только не сказала им её не пускать. Ты же этого им не сказала?

Онни с вопросом смотрит на меня.

— В своей короткой, но яркой речи-обращении к участникам своего фан-клуба, я поблагодарила их за заботу и попросила не пускать на территорию охраняемого ими объекта только журналистов и участников банд-формирований фанатов других агентств. Они обещали, что исполнят.

— Каких ещё банд-формирований? — настораживается СунОк. — Ты опять что-то сказала лишнее?

— Я была политически корректна, — отвечаю я. — И никаких ругательных названий ни к кому не применяла. Просто попросила никого из посторонних не пропускать. Про банд-формирования это я тебе образно сказала.

— Не нужно мне ничего «образно» говорить! — с возмущением требует от меня СунОк. — У меня внутри всё замирает от твоих фантазий!

— Прости, онни, — каюсь я. — Это всё водка проклятая. Развязывает язык и фантазию.

— Брр-р! — передёргивает плечами онни глянув на бутылку. — Ну и гадость! Как только тебе в голову пришла мысль — пить водку?

— Разбирающиеся люди советовали, — пожав плечами, отвечаю я.

— Это где, в агентстве, что ли подсказали? — с подозрением прищуривается на меня онни.

Я задумываюсь над её вопросом, вспомнив, что врать мне карма не велит. Но так, чтобы не соврать, в голову ничего не приходит. В этот момент в двери кафе входит долгожданная ЁнЭ.

— О, сонбе! — искренни обрадовавшись восклицаю я и привстав со стула машу ей рукой, приглашая к столику. — А мы вас уже заждались! Скорее садитесь! Вы есть хотите? У нас тут столько всего вкусного! И выпить есть.

Поздоровавшись и поблагодарив, ЁнЭ присаживается к столу на свободное место. СунОк, на правах старшей в доме предлагает гостье, что есть из угощения. Я, секунду поколебавшись, кладу ладонь на бутылку водки. Может, второй раз оно лучше пойдёт? Первый был — «осечкой»?

— Ты с ума сошла?! — испуганно восклицает СунОк увидев моё движение. — Не смей пить эту отраву!

— Что это? — с вопросом смотрит на прозрачную бутылку ЁнЭ.

— Утолитель людских печалей. — говорю я. — Сердечных болей, огорчений несправедливым обращением, тоски и одиночества. Вам налить, сонбе?

Сонбе с сомнение смотрит на ёмкость.

— Тебе же было плохо, когда ты взяла её в рот. — напоминает мне СунОк. — Хочешь ещё раз отравиться?

— Хочу попробовать ещё раз. — храбрюсь я. — Весь мир пьёт, значит, что-то в этом есть. Наверное, мы что-то сделали не так. Нужно попробовать ещё раз. Сонбе?

Я поднимаю бутылку со стола и приглашающим жестом делаю пируэт её горлышком, смотря при этом на ЁнЭ.

— Тебе нельзя пить такие крепкие напитки. — говорит мне она, переведя взгляд с бутылки на меня и смотря мне в глаза.

— Я больше не айдол, — отвечаю я. — Президент СанХён меня выгнал. Поэтому, следуя корейским традициям, я, как изгнанная с работы жестоким работодателем, должна надраться в ноль, чтобы позабыть об этом ужасном дне. Не так ли?

— Президент СанХён тоже выгнал меня из агентства. — переведя взгляд с меня на бутылку произносит ЁнЭ.

Опс… засада… СунОк испуганно замирает.

— Из-за меня? — помолчав, спрашиваю я.

— Президент СанХён сказал, что личный менеджер не может болеть. — отвечает ЁнЭ, смотря на бутылку в моей руке. — Когда ты давала интервью журналистам, я была в это время в больнице. Господин КиХо мне разрешил, я спросила у него разрешения… Он знал, что я не с тобой, но президент СанХён всё равно уволил меня, хотя я старалась изо всех сил…

— Мне очень жаль, сонбе, — говорю я, — что с вами из-за меня произошла эта неприятность. Выпьете со мной, или вы теперь меня ненавидите и не будете со мной разговаривать?

На секунду за столом устанавливается нехорошая пауза. Вздохнув, ЁнЭ берёт свою рюмку и переставляет её ближе ко мне.

— Налей. — просит она.

Я молча наливаю до половины ей и себе.

— Капнуть тебе пару капель? — спрашиваю я у онни.