Юлия Гордон-Off - Два письма

— Там Сталин по радио выступает!..

И я вместе с капитаном, не забывшим за собой закрыть дверь на ключ, побежала на лестницу и на улицу, где под репродуктором тихо шелестела толпа, в которую из чётного раструба падали спокойные напряжённые слова выступления Сталина, законченное каноническим: "…Наше дело правое! Победа будет за нами!". В толпе и после окончания речи Сталина никто не решался говорить в голос, только тихие шепотки на все лады перекликались скользя по толпе: "Война… Война! Война-а-а…"

Я постаралась не выпускать из поля зрения закурившего в стороне с двумя переговаривающимися командирами капитана. В пол-уха слушая, что Сосед возбуждённо мне гудит, что выступать должен был Молотов, а Сталин впервые выступил уже в июле. А если выступил Сталин, то значит либо наше письмо сработало, либо это другой мир, или ещё кто-то из его времени к нам прорвался… Но меня это как-то совершенно не занимало, меня как и почти всех здесь, оглоушило известие о войне, хоть я знала и была вроде бы готова, но одно дело просто умозрительно знать, а другое — это грубая реальность… Наконец капитан докурил, и я пристроилась за ним следом. У кабинета он уставился на меня:

— А вам то, что нужно? — Я просто онемела от неожиданности и растерянности.

— Вы моими документами занимались, когда нас позвали слушать товарища Сталина…

— А… Да! Извините! Я вас не успел рассмотреть. Проходите. — "Ещё бы, ты и глаза ни разу не поднял…" — подумала как-то отстранённо.

Дальше вдруг всё как-то очень быстро закрутилось. На вопрос, почему я пришла, выдала свою заготовку, и больше вопросов не возникло. Тут же мне была выписана повестка, вручено командировочное предписание, на которые мне нужно в приёмной комиссара сходить и поставить печать. Повестку принести ему обратно для подшивания в личное дело. Когда я принесла повестку, он вписал что-то в свои бумажки, вернул мне командировочное и приказал ждать в зале. А когда вызовут команду шестнадцать — девяносто, выходить с вызванными строиться. После чего встал, оправил на круглом животике гимнастёрку и с пафосом произнес, пожимая мне руку:

— Поздравляю Вас! Вы призваны на действительную военную службу в вооружённые силы Советского Союза!

Я в состоянии близком к обморочному вышла из кабинета. То есть я собиралась идти служить, но это как-то в моём понимании был процесс неспешный, как рост цветка, который растёт себе и растёт и через какое-то время распускается цветком, но не так же вот сразу! Об этом и прочим разным темам я сидела и думала в небольшом зале или классе, где ожидают отправки команды до сбора состава. Долго мне думать не пришлось, я только начала осознавать свершившееся, как выкрикнули нашу команду. На всякий случай я глянула на листок своего командировочного, да, номер мой, вон в углу написан. Встаю, поправляю платье и иду строиться…

Перед входом два моряка пытаются сгуртовать нашу команду из полутора десятков таких же мальчишек, как я видела с утра, когда только пришла. В эту толкающуюся толпу я не полезла, а встала рядом. Выскочивший флотский командир в чёрной фуражке с крыльца пересчитал, и умчался обратно. Наконец двухшереножный строй образовался, и я встала с краю на левом фланге. Выскочивший встрёпанный командир бросил:

— Надо перекличку проводить, там и разберёмся кого не хватает. Давай! Старшина!

— Равняйсь! Смирна-а-а! — Зычно скомандовал чуть хриплым гулким голосом старшина. И начал перекличку. Назвали и меня и после моего звонкого "Здесь!" наступила нереальная тишина. Кажется, если бы сейчас здесь граната взорвалась реакция была бы слабее, чем выяснение очевидного, что в их чисто мальчиковый междусобойчик просочилась такая гнусная и коварная я. Первым очухался старшина — А ты… вы здесь как?

— Я радист… — Ляпнула я первое, что в голову пришло… Ну, каков вопрос, таков и ответ, собственно…

Но видимо вариант обсуждения с начальством пошатнувшейся реальности в задачи наших временных начальников не входил, и мы строем потопали по Большому проспекту в сторону порта. Я же вспоминала капитан-лейтенанта, который своё слово сдержал, и, похоже, что попала я на краснознамённый Балтфлот, интересно, нас прямо из порта на корабли посадят?

Но никуда нас не посадили, даже до порта мы не дошли, а дошли мы до УОПП имени Кирова (учебного отряда подводного плавания) и скрылись от гражданской жизни за его красным кирпичным забором. Хотя, лично меня ночевать отпустили домой, обеспечив книжкой краснофлотца. Я бы наверно смеялась, такой себе краснофлотец в сиреневом в цветочек ситцевом платьице с сумочкой в которой все мои документы, из которых правда остались только справки и аттестат, ну и книжка краснофлотца. Но надо вещи нормально собрать, папке сказать и вообще дома переночевать, прочувствовать, а то я до сих пор как-то не очень верю в происходящее. Сами понимаете, что я не была против.