Юлия Гордон-Off: Два письма

Пожалуй единственное, что полезного сделал Горбачёв, это вывел в феврале 1989 года наши войска из Афганистана, которые ввели туда ещё при Брежневе перед новым 1980 годом с целью поддержать просоветского президента Бабрака Кармаля. Вот только местные жители совершенно не оценили братскую помощь СССР и вместо радости стали стрелять в наших военных и гражданских специалистов. Первые годы ещё пытались там чего-то строить вроде школ, мостов заводов, а потом фактически просто сидели гарнизонами и отбивали периодические наскоки моджахедов. По простой логике и военным раскладам весь этот Афганистан можно было пройти вдоль и поперёк и оставить там лунный ландшафт, достаточно было отдать такой приказ и проявить волю и решительность. Но на целую страну ввели только одну нашу сороковую армию и заставили солдат играть в политические игры, что вот надо так сделать, чтобы местные стали как наши цивилизованные узбеки в Фергане. Извините, но это не задача солдат, задача войск уничтожать врага, а не кокетничать. Тем более, что это исламская страна, где признают и понимают только силу и ничего кроме силы, всё остальное воспринимается только как проявления слабости. Но для СССР Афганистан, в котором за почти десять лет погибло меньше, чем гибнет каждый год в дорожных авариях в Москве и Московской области, стал тем же, чем Верден для французов, когда они в сороковом кричали: "…лучше оккупация, чем новый Верден!"

В общем, во время Великой Отечесвенной войны погибли лучшие, а детей оставили в большинстве отсидевшиеся в тылу и запал у народа иссяк. В моё время мало бы нашлось способных с бутылкой зажигательной смеси ползти навстречу вражьему танку. Так, что это ещё одна причина беречь наших солдат, потому что это самая важная и дорогая часть нашего генофонда.

Ещё из не понятного мне. У самого свирепого ядерного оружия есть одна неизменная характеристика — точечность воздействия, то есть это оружие фактически бессильно против площадных протяжённых целей. И коль так уж случилось, что наша страна велика и размашиста и лучшим средством коммуникации исторически являются железные дороги, что мешает новые производства и модернизируемые старые выносить из промышленных центров по протяжению железной дороги? Так к примеру дорогу Москва — Ленинград можно всю превратить в цепь небольших или даже больших городов со своей специализацией, завод-город, фабрика-город и т. д. при размещении работников вокруг завода, нет проблемы с недостатком места под застройку, нет проблем с экологией, рядом сельхозугодья и поставка сельхозпродукции и так далее, а главное, такой протяжённый промышленный объект невозможно уничтожить точечными ударами. Вдоль дороги вообще можно возводить промышленный цикл, когда предприятие смежник находится следующим по дороге и по технологической цепочке, а электрифицированная железная дорога даёт возможность дешёвого подвоза и вывоза готовой продукции.

У нас же громадьё громоздится и централизуется. Сейчас в урбанистическом мега-монстре с названием Москва проживает и работает около 15 % всего населения России. Из-за автомобильных пробок фактически ежедневный транспортный коллапс, аналогичная картина во всех крупных городах, над городом периодически висит смог, из-за которого люди теряют здоровье и жизнь. Но никто никуда из Москвы ехать не желает. Строить негде, цена метра земли в центре астрономическая и прочее… Странно это…

В общем, родился я в СССР, потом вдруг оказался в России, не поменяв даже улицы и дома переехал в другую страну. У нас теперь оголтелый капитализм, образование платное, медицина платная, бывшие партийные функционеры при дележе государственного имущества урвали себе кто сколько смог и теперь они олигархи и богатые бизнесмены, их детишки учатся в Оксфорде и Итоне, каждый выживает как может и человек человеку — волк. А ведь прошло всего семьдесят шесть лет…

С уважением, человек из будущего, которого я бы своим детям не желал.

Конец первой книги.

Методики подготовки радистов-скоростников или дальников (так тогда называли тех, кто уверенно работал на ключе и на приём на скоростях более ста знаков в минуту, то есть элиту среди радистов) в те годы фактически не существовало, хотя готовили и пытались создавать, но одно то, что первые магнитофоны на проволочном носителе только появились и не получили должного распространения, говорить о какой-то унификации того, что прослушивают будущие радисты не приходилось. Широко использовались записи на граммофонных пластинках и звуконесущих валиках, но из-за дороговизны, низкого качества и недостаточной распространённости этой аппаратуры для методических целей стандартизации использовать их не получалось. В результате, всё обучение радиоделу фактически велось "с рук". То есть опытный умелый радист учил новичков по своему разумению и как учили его. Но здесь же нужно вспомнить, что мало кто из самых лучших футболистов может стать хорошим тренером, то есть уникумов, которые не только сами на очень хорошем уровне овладели радиоделом, но и умеют это умение передать ученикам единицы. Был ещё один момент, бич тогдашних радистов-скоростников — "срыв руки". Об этом вскользь есть в тексте. То есть при скоростной передаче с ключа в любую секунду от напряжения руку может свести судорогой и радист фактически на несколько месяцев становился непригоден для профессионального использования, ведь на пару месяцев ему запрещалось рабочей рукой производить действия связанные с любой мелкой моторикой (писать, даже ложку и вилку брать в первые дни, для простоты зачастую медики накладывали гипсовую лангету на несколько недель). В медицинской физиологии это называется мышечный тетанус, когда из-за перевозбуждения скелетная мускулатура переходит в состояние непрерывного сокращения, внешне выглядит как мышечная судорога с подёргиваниями отдельных порций мышц. После перерыва очень медленно и понемногу радиста начинали вводить в тренировки и не раньше полугода осторожно и понемногу в работу. Риск нового срыва для такого радиста становился выше на порядок. Потому, что мышцы хорошо запоминают неправильное состояние и могут в него сорваться в любой момент. Именно поэтому после войны были придуманы датчики Р-0-10 и "электронные радиотелеграфные ключи". Уже опираясь на достижения более поздней науки и техники сейчас подготовка радиотелеграфиста третьего класса занимает всего четыре месяца, в то время, как в годы ВОВ на это отводилось не менее восьми месяцев. И вообще, больше половины радио-абонентов тех времён работали на скоростях до сорока знаков в минуту, а то и двадцати, что по меркам подготовленного радиста ужас-ужасный и напоминает прослушивание пластинки 78 оборотов/мин на скорости в 33. Использовавшаяся тогда амплитудная модуляция радиосигнала давала мизерную дальность радиотелефона и поэтому нужда в специалистах способных работать в режиме радиотелеграфа была огромной. Кстати, именно описанные нюансы во многом знакомы нам по множеству военных фильмов, где звучит волшебная фраза "знакомая рука радиста". То есть, если бы все работали одинаково ровно на одних и тех же скоростях передачи, едва ли можно было бы уверенно говорить о том, что почерк этого партизанского радиста на узле связи центрального штаба партизанского движения прекрасно знают. А если бедолага с трудом освоил скорость в сорок знаков, то там точно будет очень узнаваемая манера передачи, которую даже если захочешь устанешь подделывать. Ведь все люди разные и у каждого есть свои "любимые" буквы, на которых рука идёт легко, а есть те, которые даются гораздо труднее, у каждого эти буквы свои, как и то, что после таких букв одни делают паузу, а другие наоборот и т. д. На скорости 100–130 знаков/мин эти особенности не слышны, а вот на 20–60 знаков/мин это слышно очень хорошо. Уже слышу возражения, что уже давно зафиксированы рекорды по скоростной передаче с ключа и в них фигурируют цифры более трёх сотен знаков в минуту. Но это рекорд, а не жизнь, что есть вещи не одинаковые. И вообще, просто включите здравый смысл, буквы передаются группами из точек и тире от одной до четырёх, а цифры из пяти (правда есть сокращённая форма передачи цифр, но не будем усложнять). В среднем можно считать каждые два знака за пять тире и точек, каждое тире или точка — это два движения на ключе. А теперь умножьте пять на триста и разделите на шестьдесят, получите двести пятьдесят движений рукой на ключе в СЕКУНДУ! Я никогда не присутствовала на таких соревнованиях, и не встречала свидетелей лично. Но у меня очень большие сомнения, что человеческая физиология выдержит такие скорости хотя бы в течение пары минут. А ведь даже на скорости сто пятьдесят знаков в секунду радист должен принять или передать примерно два с половиной знака каждую секунду или больше шести точек-тире отстучать, сделав больше двенадцати движений рукой каждую секунду. Как уверял меня профессиональный военный радист с классностью "Мастер", отслуживший полтора года после учебки в сетях верховного командования, никто в практической работе скоростями выше ста двадцати знаков или 24-ёх групп в минуту не пользуется. Скорость вполне достаточная для быстрой передачи и приёма и комфортная с обеих позиций. Для тех, кто решил повыпендриваться есть кодовые команды, расшифровывающиеся — "Прошу немедленно уменьшить скорость вашей передачи", как и команда"…увеличить…" при другой крайности. А для тупых есть волшебный код "ЩЬЬ". Надеюсь, сумела разъяснить некоторые нюансы касающиеся показателя скорости в радиообмене. Хотя, на словах каждый радист минимум удваивает свою скорость работы и всех, кто не тянет эту его удвоенную скорость, он называет уродами и чмошниками. Но мы ведь взрослые люди.