Кирилл Ситников - Керины сказки

В быту «платники» освоились гораздо быстрее. На новеньких немецких мётлах, повязанных георгиевской лентой, они по ночам выстраивались в клин и гогоча сваливали в Лондон, попутно шмаляя по дементорам. Северус их наказал, но отомстили ему жестоко: обмазали лапки его почтовой совы какой-то гадостью, отчего он три недели провалялся в коме.

– Попятьдесятус, говно логарифмическое!…

…Дамблдор организовал срочное родительское собрание и слёзно умолял папаш как-то вразумить их отпрысков и вообще контролировать со своей стороны. Папаши поняли это по-своему, скупили землю вокруг Хогвартса и понастроили таких замков, что из-за них не было видно даже Башни астрономии. Это было незаконно, и Северус об этом знал. Он попытался поговорить с Дамблдором, но тот всё свалил на Совет. А на вопрос, что это за новый ключ у него на шее, директор ответил, что это очень секретный крестраж. Крестраж подозрительно смахивал на ключ от ячейки оффшора на Багамах, и Северус решил припереть Дамблдора к стенке, но их прервал ворвавшийся в кабинет Хагрид, рыдающий как девчонка. Его любимый Клювокрыл был пущен на шашлыки в родительский день, совпавший с 9-м Мая…

– Попятьдесятус, попятьдесятус!!!…

…Северус предложил Дамблдору выход – набрать в России реальных волшебников из малоимущих семей. Он взял отпуск за свой счёт и полгода мотался по городам и весям в поисках маленьких гениев. Их действительно нашлось много, но недоверчивые родители наотрез отказались отпускать своих чад «в вашу конченую Англию», где их или пустят на органы или, того хуже, научат ходить на митинги. Пусть лучше сидят дома и учат английский…

– Постопятьдесятус!!!…

…Снегг взмахнул линейкой, чтоб включить музыку. Палочкой он обычно врубал Шнитке, но долбаная линейка сподобилась лишь на Ариану Гранде. Но Северусу было плевать. Он неловко поднялся и начал танцевать. Это был хаотичный танец отчаяния, во время которого его стали посещать крамольные мысли. Хогвартсу нужны перемены. Эта власть уже ни на что не способна. Косметика уже не поможет… До основания надо! А затем… Рррррешено! Мятеж! Против Системы! К чёрту алчного Дамблдора! К чёрту Совет! Маг я или не маг?! Вдохновенно пританцовывая, Северус подплыл к столу и замахнулся, чтобы пролетарски ударить по нему волшебным кулачищем. Но в последний момент остановился.

Он испугался, что разобьёт новенький «Ролекс».

– Политрус!!! Ссссука!!! Политрус!!!!

Так его фамилия пишется на предаторском: | </^\^>. Произносится она трудновато, но можно уловить что-то типа «Егоров». Поэтому так и будем его звать. Хищник Егоров. Для простоты. Без насилия над человеческим ухом.

Егоров был самым младшим в семье. Батя его Хищник крутой был. Председатель охотничьего клуба. Поэтому дом был завален всякими инопланетными позвоночниками. Каждую пятницу отец брал двух старших сыновей, напихивал звездолёт оружием и сваливал до понедельника. Никогда пустым не возвращался, только пьяным и с трофеями. А младший Егоров охотиться не любил. Он любил стрекоз и паять. Для старшего Егорова это было трагедией. Весь в мать. Даже пятна такие же. Тьфу. Но сына пока не трогал – пусть учится. А когда ему стукнуло 18, тут уж отец не отстал.

– Завтра полетишь на охоту.

– Но, пап, я еще не допаял приёмник!

– Срать я хотел на твой приёмник. Ритуал инициации еще никто не отменял. Летишь на год, чтоб к следующему лету притащил сюда 10 позвоночников, понял меня?!

– Пооонял…

Под издёвки и улюлюканье старших братьев отец запихнул упирающегося Егорова сначала в латы, потом в звездолёт и отправил на Землю. В качестве точки приземления отец запрограммировал участок зауральской тайги, недалеко от воинской части десантно-штурмовой бригады. Чтоб сынишка не филонил, а на нормальных тварей охотился. Майской ночью Егоров плюхнулся на какой-то холм, пугливо высунулся из кабины и, первое что сделал – снял дурацкие латы, которые ужасно натёрли жопу. Забросал звездолёт хвойными лапами и остаток ночи прятался на дереве. Утром он узнал, что отец просчитался: пока Егоров шлялся по космосу, бригаду расформировали, и теперь в военном городке жили только хорьки и наркоманы. Егоров этому безумно обрадовался – выдирать из людей позвоночники он не хотел. Зато здесь были офигенно красивые стрекозы. Егоров отписался матери, что хорошо долетел и занялся энтомологией.

На третьеклассника Лапкина Егоров натолкнулся через месяц, когда тот начитался «Робинзона Крузо» и убежал из дому отшельничать. Лапкин не испугался Егорова – в его ночном шкафу жили твари пострашнее, а в старших классах вообще ебланы какие-то. И Лапкину тоже нравились стрекозы. Егорову же настолько оста****ело одиночество, что мелкий пацан был для него как переполненные «Лужники». С тех пор они днями слонялись по тайге, паля по шишкам из наплечной пушки, или просто валялись под деревом, грызя соломинки и ведя беседы. Полнейшая, в общем, акуна матата.