Геннадий Иевлев - Скиталец чужих миров [СИ]

Лес не был безмолвным: щебет и крик птиц доносились со всех сторон. Порой крик был настолько громким, что Антон останавливался и крутил головой, пытаясь увидеть крикуна: но увидеть среди листвы птицу или какого-то зверька удавалось лишь изредка.

Отсчитав двести шагов, он остановился и развернулся: однозначно, дальше идти смысла не было, но и ничего, как ему показалось, примечательного увидеть ему не удалось. Дёрнув плечами, он направился в обратный путь.

Вышел он несколько в стороне от левета и опять никаких признаков, могущих обратить на себя внимания, увидеть ему не удалось: деревья, похожие друг на друга; да пожухлая листва между ними.

Подойдя к носу левета и сориентировавшись по ходу летательного аппарата, Антон теперь решил пройти не двести шагов, а сто и дальше походить по кругу, постепенно расширяя его радиус. Дёрнув плечами и глубоко и протяжно вздохнув, он возобновил поиск.

Наступил день, а никаких признаков необычности Антону увидеть так и не удалось, хотя он расширил радиус круга своих поисков уже не менее, чем на сто шагов.

Проклятье! Он остановился полный досады. Таким манером поиска я могу блуждать не одни сутки. Нужно вернуться в левет и попытаться включить обзорный сканер. Он потёр лоб. Однозначно, летательный аппарат имеет его. Хотя, я не помню, чтобы трак включал его, когда мы шли на Эстеррану. Может он и без него хорошо знал путь и потому не включал, а может он уже тогда не работал, потому он его и не включал? Проклятье! Нужно было воду взять с собой, а не пить эту гадость из регенератора. Теперь, так или иначе придётся вернуться.

Стало жарко и вместе с жарой наступила усталость. Хотелось пить. Отпускал в свой адрес нелестные эпитеты, Антон покрутил головой, осматриваясь.

С этим хождением по кругу я, скорее всего потерял ориентацию и левет теперь, несомненно, придётся искать. Всплыла у него мысль досады. Нужно немного отдохнуть, иначе я свалюсь от усталости.

Он опять покрутил головой, осматриваясь и увидев неподалёку небольшую поляну и холмик посреди неё, направился к нему. Усевшись на его вершину, он воткнул свой металлический штырь в землю и положив на него руки, положил на них голову и… Штырь, вдруг, резко пошёл вниз, заставив Антона так же резко дёрнуться и тут же вскрикнуть от резкой боли в спине.

— Проклятье! — Процедил он на языке землян, аккуратно распрямляясь, стараясь не причинить себе большей боли.

Сколько времени прошло, а боль не исчезает. Определённо, врачи эстерров что-то сделали не так с моей спиной. Замелькали у него очередные мысли досады. Такое впечатление, что рёбра плохо срослись и при резких движениях впиваются в мышцы спины, травмируя их и причиняя боль. Однако, почему провалился прут? Он вытащил прут и поднявшись, поставил его вертикально и попытался надавить — прут достаточно легко вошёл в грунт. Странно! Антон дёрнул плечами и вытащив прут, покрутил головой. Такое впечатление, что кто-то пытался выкопать здесь яму. Вдруг всплыла у него догадка, когда он понял, что стоит в небольшом углублении рядом с холмиком. А что если не хотел выкопать, а выкопал и что-то туда положив, засыпал. Замелькал у него уже сонм догадок. Холмик, это лишняя земля. Так всегда бывает. Со временем земля осела и потому образовалось углубление. А что если мигающий индикатор указывает на этот схрон, чтобы его можно было легче найти. Но его не могли сделать, ни креусы, ни инопланетные таты. Значит траки. Но что они могли спрятать на чужой планете? Странно! Он несколько раз ткнул прутом себе под ноги и наклоняя его выковыривал кусочки почвы. Однако таким способом мне придётся ковыряться здесь очень и очень долго. Он досадливо поморщился. Но в салоне есть же экскаватор. Только бы там не было чего-то взрывоопасного. Придётся работать очень аккуратно.

Ещё несколько раз, больше механически, нежели осознанно, ковырнув почву прутом, Антон выбрался из углубления и сориентировавшись по местному солнцу, забыв об усталости, как мог быстро, направился в сторону левета.

Остановился он тогда, когда, вдруг, осознал, что идёт уже достаточно долго. В недоумении дёрнув плечами, он принялся крутиться, осматриваясь — летательный аппарат нигде не просматривался.

Проклятье! Он с досадой ткнул прутом в почву и тут же плотно сжал зубы от пронзившей спину боли, так как почва оказалась очень твёрдой. Нужно было считать шаги. Сколько я их сделал: триста, четыреста. Хорошо, что след ещё просматривается на опавшей листве.