Юрий Штаб - Второй Шанс

— Ты пытаешься меня шантажировать? Надеешься испугать оглаской моего отказа?

— Я надеюсь только на то, что вы возьметесь меня защищать.

Адвокат, откашлявшись, спрашивает:

— Как ты думаешь, почему я не согласился на встречу в день твоего звонка?

Я пожимаю плечами:

— Вы были заняты.

— Да, — кивает Меренков. — А еще я хотел собрать о твоем судебном деле самые полные сведения, чем вчера и занимались мои помощники. Дело непростое, но на одних простых процессах имя себе не сделаешь. Я буду твоим адвокатом.

Это прозвучало настолько буднично, как будто между делом, что я даже не сразу осознал значение его ответа. Однако нельзя сказать, что я испытывал радость, более точным словом было облегчение. Не знаю почему, но для меня казалось очень важным добиться согласия от Меренкова, хотя он был прав, говоря, что я не склоню голову и смогу найти другого адвоката. Наверное, мне просто не хотелось начинать операцию по моему спасению с какой-либо неудачи. Я отвечаю:

— Спасибо. Как вы намерены действовать?

— Я думаю, что разные формальности и мелкие нюансы, из которых во многом и состоит моя работа, тебя не очень заинтересуют, да и вряд ли окажутся понятны. Я соберу необходимые документы, без которых в данной ситуации не обойтись, а ты пока отдыхай, скоро я сюда вернусь и набросаю примерный план действий.

— Скоро, это когда?

— Тебе не терпится, как я посмотрю, — усмехается адвокат. — Мне казалось, тюремное заключение должно вырабатывать в людях терпеливость и умение ждать.

— Ваши выводы поверхностны. Для того чтобы понять какие качества вырабатывает в человеке заключение, надежнее всего самому сесть в тюрьму. Это будет бесценным личным опытом.

— Да, ты прав, в суде умозаключения свидетелей, сделанные без каких-либо оснований, также ничего не стоят, — легко соглашается со мной Меренков. — Но, пожалуй, я обойдусь без такого опыта. Вернемся к нашему процессу. Мне нужно чуть больше времени, чтобы продумать линию твоего поведения и, можешь поверить, тебе работы тоже хватит. Я позвоню завтра и проинформирую о предпринятых мной шагах.

— Хорошо, Ярослав Витальевич. Только прошу вас пока никому не говорить, что вы беретесь за мою защиту, а то у меня появятся реальные шансы не разбогатеть вовсе. Когда деньги уже будут у меня, тогда и начнете работу.

— В таком случае, тебе и звонить мне следовало после получения денег, — говорит адвокат. — В моей команде уже все знают, что ты надеешься на мою помощь. Я, конечно, доверяю своим людям, но перестраховка еще никому не мешала. Ладно, дам им отдельное указание держать рот на замке.

— Теперь нам осталось обсудить только финансовую сторону вопроса. Так каков будет ваш гонорар?

— Этот аспект мы обсудим чуть позже. Сейчас сложно сказать, сколько времени и сил я потрачу на работу. Я не откажусь от вознаграждения, но ты же понимаешь, что я берусь за это дело не ради денег.

— Думаю, денег вам хватает. Тогда что вами движет? Хочется добиться чего-то экстраординарного, вписать свое имя в историю?

— Разве что в историю судопроизводства, — смеется Меренков. — Жди звонка, Виктор, до встречи.

Через десять минут после того как адвокат покинул мою обитель, раздался телефонный звонок Тарасова.

— Добрый вечер, Виктор, я хочу обсудить условия оплаты. Вас устроит, если гонорар будет выплачиваться частями? Первую часть еще до интервью, вторую — через пару дней после него, третью...

— А последнюю получат уже мои наследники, после моей казни, — перебиваю журналиста я. — Нет, Николай, меня устроит, если я получу всю сумму сразу, думаю, для вашей компании это будет не так и накладно.

— Ну... хорошо, — соглашается Тарасов. — Но мы с вами должны будем заключить договор. После его подписания вы получите гонорар. Я сейчас отправлю вам на почту копию контракта. Ознакомитесь, а завтра я зайду к вам в гости и подпишем оригинал.

Так мы и сделали. Время от последнего звонка журналиста до подписания договора пролетело для меня незаметно. Когда перед моими глазами оказывается оригинал бланка, я еще два раза внимательно его читаю. Заметив это, Тарасов улыбается:

— Вы же уже читали копию. Вы нам не доверяете, думаете, она не совпадает с оригиналом?

— Разумеется, не доверяю, — ворчу я. — О каком доверии может идти речь, если наши отношения мы подтверждаем документально. Вот вы мне доверяете?

— Как раз для этого и существуют контракты, — уклоняется от прямого ответа журналист. — По существу вопроса вам все понятно?